«Закон о гомопропаганде» не так страшен, как кажется. Потому что он не для нас, не про нас и ненадолго. Но его надо пережить
В Госдуму РФ внесли пакет о полном запрете пропаганды «нетрадиционных сексуальных отношений». Об этом сообщил вице-спикер нижней палаты парламента Пётр Толстой в своём ТГ-канале. По его словам, под инициативой свои подписи поставили 390 депутатов. Первым это доверили сделать председателю Володину.
Содержание этого, простите, пакета ещё разберут по литерам наши юристы. А пока обратим внимание на контекст, который делает уже не особо важным то, что написали депутаты РФ. Ведь вся эта история — не про нас, а про них.
Коллективная порука
Обычно законопроект выдвигает небольшая группа депутатов. Когда речь идёт о чём-то политически важным, то, для демонстрации единства, подписи ставят представители всех парламентских фракций. Когда формальными инициаторами выступают 390 парламентариев из 450, это само по себе политический феномен.
Такой трюк называется распределением ответственности. Он характерен для криминальных субкультур и некоторых примитивных сообществ. Вожак в них не обладает достаточным авторитетом, чтобы принимать демонстративно единоличные решения, и он принуждает свой ближний круг к имитации единодушной поддержки. Мол, не я решил, братва решила.
Этот подход размывает вину с персоны на группу, связывает их ответственностью за любые последствия и цементирует единство. Как мы помним, подобное шоу режим уже устраивал в феврале.
А теперь обращаем внимание, что право первой подписи — у Вячеслава Володина. Ему, как спикеру, вроде положено, но в контексте образа данного персонажа выходит вдвойне забавно и показательно. Эта имитация единодушия — не только демонстрация силы «сейчас», но и вполне осознаваемое размывание ответственности «потом».
ЛГБТ — не цель, а средство
Главный страх миллионов радужных людей, остающихся в России, сводится к перспективе репрессий. Мол, теперь-то за нас возьмутся. Но нет. Ни розовых треугольников, ни концлагерей не будет. Они бы, может, и хотели, (что не факт), но в данном случае речь вообще не про нас.
Действующий ныне запрет на «пропаганду среди несовершеннолетних» был принят в контексте событий начала 2010-х годов. Когда демократические протесты были раздавлены, история с Крымом и востоком Украины уже готовилась, а режиму, на фоне всего этого, нужно было сплотить вокруг себя социальные низы.
Нынешний пакет сомнительно содержания принимается в контексте военной, политической, социальной, демографической и экономической катастроф, которые развиваются с разной скоростью, но в одном направлении.
Максимум внимания, горячие дискуссии, вопль ужаса ЛГБТ-сообществ и радостное сглатывание слюны ультраправыми — всё это важнее самой сути законопроектов. Ведь теперь ещё недавно проявлявший открытое недовольство российскими генералами Рамзан Кадыров сказал своё одобрительное «Наконец-то».
Многочисленные «патриотические» ТГ-каналы перестали проявлять недовольство «недостаточностью» действий режима и вместо врагов внешних отвлеклись на назначенных внутренних. Впервые за долгое время повестка чуть отвернулась от безрадостных событий в Украине.
Опора режима получила долгожданную сладкую косточку. Вскоре этот трюк утратит свой wow-эффект. Но на какое-то время пар спущен. Да, ненадолго. Но сейчас любое стратегическое планирование измеряется днями и неделями. Да, таких заготовок в обойме режима немного, и эта была одной из самых ценных. Но ведь сработала.
Суть террора
Как и любое заимствованное слово, «терроризм» прижился в русском языке, утратив некоторую часть своей основы и распавшись на локальные образы. Будь то масштабный сталинский террор или преступление религиозного фанатика в людном месте, суть одна. Малыми средствами и относительно небольшими жертвами вызвать ужас во всём обществе.
Парламентская Ассамблея Совета Европы при куда большем единодушии, чем ГД РФ в данном случае, признала Россию государством-террористом. Мы вправе соглашаться или нет с таким определением. Но цель законопроектов о «гомопропаганде» — внушить страх миллионам ЛГБТ-людей в стране.
Это такой новый общественный договор, навязанный в присущей режиму логике насильника:
«Сиди тихо и не вякай. И тогда я, может быть, тебя не трону».
В этом плане стоит изучить опыт поведения заложников, чтобы несколько снизить собственные риски.
Во-первых, сам факт угрозы придётся признать.
Мы старались быть добропорядочными гражданами, мы соблюдали и продолжаем соблюдать законы этой страны, многие из нас были и даже остались патриотами. Но правящий режим назначил нас унтерменшами и внутренними врагами. Наше право на социальную жизнь ограничивается нашей способностью к самоотречению. Если проще, то наше место определено доминирующим дискурсом «возле параши». Но каждый из нас решает для себя сам, соглашаться ли с этим определением.
Во-вторых, самое главное — не заболеть стокгольмским синдромом.
Мы не обязаны оправдывать тех, кто делает нашу жизнь хуже. Мы не должны искать «их правду» и идти на компромиссы с совестью. Подружиться с ними всё равно не получится, а неизбежный внутренний слом уничтожит нас самих. Каждый вправе поступить, как условный «гей на передержке», но что вы будете делать с собой после? Время этого режима может исчисляться днями и годами, но не десятилетиями. Он отчаянно имитирует, что ваяет в века, на деле же у него всё начинает рассыпаться. Не стоит предавать себя ради того, чтобы внутренне приспособиться к новой повестке.
В-третьих, стоит здраво оценивать свои риски.
Российская власть во многом имитирует практики тоталитарных режимов прошлого века, но у неё нет ресурсов на их полномасштабную реализацию. Тем не менее, кто-то пострадает. Отсутствие массовости компенсируют демонстративностью. Поэтому стоит определиться с тем, что делать дальше. Есть возможность уехать — лучше уехать. Есть силы спрятаться и переждать — лучше так и поступить. Есть решимость бороться — надо делать это умно, по возможности не подставляя себя и других.
Сотни ЛГБТ-юристов, психологов, опытных активистов изучают законопроекты и готовят свои советы. Но, так или иначе, в подавляющем большинстве мы переживём эти тёмные времена. Некоторые будут бороться за то, чтобы приблизить их окончание, другие попытаются спрятаться и просто переждать. За нашими плечами века опыта выживания в агрессивной среде. С нами пытались расправиться едва ли не все людоеды в человеческой истории, но никому не удалось. И этой потерявшей связь с реальностью рухляди — тем более не удастся. Рассвет неизбежно наступит.
Текст: Antony Sπyros
