“Возлюби ближнего твоего, как самого себя” — заповедь, про которую многие верующие люди совсем стали забывать.
Религия спорная тема в современном мире и еще долго будет оставаться таковой. Нельзя отрицать, что она принесла множество проблем нашему обществу за свою историю и до сих пор продолжает причинять раны, которые люди не могут вылечить.
Когда мы говорим о религии вместе с ЛГБТК+ сообществом, появляется еще больше противоречий и трудностей совместного сосуществования в этом мире. Но самое интересное, и явно очевидное, Бог никогда не был гомофобом. Религию такой сделали люди, которые меняли правила и репрезентовали свои слова, словами Бога.
Сегодня мы берем интервью у Ксении. Она выросла в многодетной православной семье. К 14 годам отец девушки стал религиозным фанатиком и отношение к религии стало меняться со временем.
— Как вам кажется, чем отличается жизнь в верующей семье, от жизни с родителями, которые никогда не верили в Бога?
Разница между религиозными семьями и не религиозными, по моему личному мнению, в ограниченности мышления и мировоззрения. Когда есть какая-то общая идеология, которой должны придерживаться все в семье, то появляется огромной тучей над головой чувство вины, из-за которого люди только более склонны к различным психотравмам. А чувство вины не дает возможность разграничивать свое мышление, так как есть установка в голове.
“Шаг влево, шаг вправо — расстрел”. А когда человек, условно ребенок, попадает в общество и видит, что бывает по-другому, то из-за диссонанса можно умом тронуться. Из-за этого иногда возникают ограничения в дружбе, общении, развитии, даже прочтения литературы и т.д. Один из примеров: я учусь на психолога, и мой отец совершенно серьезно уверял меня в том, что Зигмунд Фрейд – сатанист, когда узнал, что я читаю в образовательных целях его литературу. Так что подытожу, разница в том, что в не религиозных семьях, по мне, меньше таких запретов, из-за которых люди находятся под огромным давлением чувства вины и из этого у них меньше психотравм, которые потом мешают им по жизни.
— Находите ли вы что-то позитивное в религии для себя?
Да. Еще в детстве, что в храме, что в воскресной школе, что дома, меня научили к принятию людей во всех их проявлениях, какие бы разные мы не были. И я искренне считаю это плюсом. Другой момент, что когда я подросла и стала распространять эту идею на всех людей, включая также и ЛГБТ комьюнити, на меня резко полезли с критикой и сказали, что не то имели в виду. Но несмотря на это, во мне это принятие осталось и по сей день.
Но я знаю много людей, которые продолжают верить в Бога и вести религиозную деятельность, принимая всех людей такими, какие они есть. Без осуждения и без фальши. Потому что искренне верят, что Бог нас такими создал и не им осуждать других людей.
— Какое самое большое заблуждение о религии в обществе?
Что библия – есть истина в последней инстанции. Изучая этот вопрос, когда я разбиралась в своей идентичности, я наткнулась на исследование о том, что в библии нет ничего о грехе однополой любви. И все, что сейчас есть на эту тему, лишь трудности перевода. Говоря про общество, я беру именно часть православных людей, которые живут по библии. Также ошибка православного общества в том, что они думают, будто все интерпретируют библию одинаково, что совершенно не так. Каждый понимает заповеди по-своему. Из этого вытекает, что у каждого своя религия и мораль по жизни.
— Бог любит всех или ЛГБТК+ люди не входят в этот список?
Я пришла к выводу, что Бог не любит никого. Будь то гетеро люди, ЛГБТ сообщество или даже просто собачки, но он просто не любит. Это осознание пришло ко мне, когда мой отец устроил сцену, когда я обратилась к нему с просьбой, чтобы моя подруга переночевала у нас со своим щенком. У нее были большие проблемы и ей нужна была помощь. Но по православной религии собаки грязные существа и их нельзя впускать туда, где есть иконы. По итогу был большой скандал, после чего я отказалась от религии, потому что провела параллель с тем, что по факту к созданию Божьему относятся как к кому-то, кто не имеет право на жизнь. Кто-то совершенно неугодный, просто за то, что существует. Как и ЛГБТ люди.
— Если у вас когда-нибудь будут дети, станете ли вы прививать им веру в Бога?
Если у меня будут дети, то я бы не стала прививать веру в Бога, но про религию бы рассказала. Цель моя заключается в том, чтобы у них был выбор. Верить или нет, их дело. Мое дело воспитать их достойными членами общества. Я бы не стала ограничиваться только на одной религии, они бы узнали про все, что им было бы интересно.
— Расскажите о самых тяжелых моментах детства.
Я расскажу о двух самых тяжелых случаях до моего совершеннолетия, которые были связаны с религией.
— Один из тяжелых моментов был в мои 17 лет. Тогда я стала осознавать свою бисексуальность более отчетливо. Я перешла в новую школу, где познакомилась с девочкой, которая не скрывала, что встречается с девушкой. Мы хорошо общались, дружили. Она мне нравилась, как человек и собеседник. И, вообще, на тот момент я очень хорошо относилась к ЛГБТ, но сама себя не считала частью сообщества. Самое забавное, что я принимала в тот период только любовь между мальчиками, а вот что касалось девочек я всеми путями старалась избегать. Но со своей одноклассницей я дружила и совершенно нормально относилась к тому, что она была в отношениях с девушкой.
В какой-то момент, я заметила, что она стала проявлять ко мне знаки внимания романтического характера. С этого начался мой ад. Мысль о том, что до этого, все ее дружеские проявления в мою сторону были с подтекстом, а я позволяла все это реализовывать: обнимать меня, гладить мои волосы и т.д. Почему-то автоматически записали меня в лесбиянки. Я стала бояться ее как огня, избегала и сходила с ума от нереального чувства вины. Не перед ней, а скорее перед родителями и Богом. Я стала чаще ходить в храм, молилась со слезами на глазах, чтобы я не была лесбиянкой. До сих пор помню, как мы с моей мамой приехали в монастырь к мощам Святой Матроны, а там выстраивается большая очередь, в которой можно простоять несколько часов. И всю эту очередь я стояла с молитвенником в руках и рыдая, молила, чтобы я не была такой. Мама думала, что я переживаю из-за ЕГЭ.
Мне было противно видеть себя в зеркало, я испытывала невероятное отвращение. И самое главное, что со мной никогда не говорили об ЛГБТ в принципе, просто было в моей голове знание, что романтическая или сексуальная связь со своим полом – это плохо
Вскоре мне стал нравиться мальчик из старших классов. Я скорее зацепилась за эту влюбленность, как утопающий за соломинку. И я очень испугалась, что он окажется геем. У него был лучший друг, с которым они были очень близки. Я реально думала, что это моя карма за то, что я поддерживала ЛГБТ, ведь как говорится: “За что боролась, на то и напоролась”, якобы Бог меня так наказывает. На почве этого я побежала исповедоваться у батюшки. Надеялась, что если исповедую, то меня наказывать не будут и тот мальчик не будет геем. Я рассказала, что я поддерживала ЛГБТ сообщество. На что получила монолог, что это сатана так развращает любовь. И истинная любовь только между мужчиной и женщиной, а все остальное от лукавого. И я до сих пор помню, что стояла перед батюшкой и так хотела ему верить, но в моей голове было столько противоречий. Я тогда поменяла свое отношение к ЛГБТ и стала яро ненавидеть все, что с этим связано. Это был ужасный период в моей жизни.
— Второй момент был связан напрямую с моим отцом, и началось это в мои 13 лет. Именно с того возраста я стала понимать, что религия может не только творить добро, но и разрушать чужие судьбы. Мой отец не всегда был религиозным человеком и пришел к вере уже в более осознанном возрасте. По началу было все нормально. Он учил меня, моих брата и сестру заповедям. Читал со мной религиозные книги про послушание и святых. Это, я считаю, повлияло положительно на мое воспитание. И в принципе, благодаря отцу я видела в религии свет и добро. Но в мои 13 лет он погрузился в тему религии до такой степени, что стал фанатиком. С ним было невозможно говорить адекватно и все сводилось к теме религии. Скандалы в нашей семье стали постоянным делом, ведь он доводил абсолютно всех на эту тему.
Выходки отца были аморальны, например:
- Он мог включить на полную громкость видеоролики, где батюшка в храме изгоняет демонов из людей. Это было показано во всех красках, с криками и молитвами;
- Он считал, что скоро конец света и надо спасаться;
- Вырезал штрихкоды на еде и крестил еду, потому что верил, что в штрихкодах закодировано число дьявола — 666;
- Ушел с работы и перестал обеспечивать семью, потому что, по его мнению, его заставляли делать не богоугодное дело на работе;
- Он будил нас кропя святой водой по утрам, тем самым ужасно пугал. На этой почве у нас были постоянные скандалы;
- Ходил каждую ночь вокруг дома с иконами, делая крестный ход и молясь;
- Говорил, что наше образование, мое и сестры, это пустая трата времени и мы все равно все скоро умрем. Он до сих пор так говорит.
Говорить о том, что это повлияло на меня и мою психику травмирующим образом, слишком банально. Но по факту, на данным момент, я не считаю, что у меня есть отец, потому что этот человек точно им не является.
— Знают ли родители о вашей идентичности?
О моей бисексуальности мама узнала совсем недавно. Года, может быть, полтора-два назад. Рассказала я сама. Я знала, что она не поймет и не примет, но просто высказала это как-то и слова уже назад забрать было нельзя. Когда я ей сказала, она отреагировала негативно, хоть и сказала, что догадывалась. Я уже давно не скрывала свое положительное отношение к ЛГБТ комьюнити. И по сей день эту тему она поднимать не любит. Мы говорили за это время буквально раза 2-3 на эту тему. Я больше чем уверена, что она молится за меня в храме, чтобы я “встала на нужный путь”.
Один из диалогов на эту тему был после принятия закона “о пропаганде”. Был большой и громкий разговор, который в итоге перешел в конфликт и скандал. Она очень бурно отреагировала на то, что я принесла заказ квир книг. Говоря с ней, я поняла, что в ее голове сложено огромное количество негативных стереотипов про ЛГБТ сообщество и, что она считает, что это мне внушили: пропаганда, американцы и т.д. Я пыталась ей объяснить, как это вижу, но это сложный и долгий путь. Возможно когда-нибудь мы придем к какому-то логическому умозаключению, но это будет не скоро, а может и вообще никогда.
Отцу я не рассказывала и никогда не скажу. Причина — я не вижу в этом смысла. Я не считаю, что он адекватен, да и как к отцу к нему уже не отношусь. Это будет лишь нервотрепка, потому что я и так знаю все, что он мне скажет. У него я уже давным-давно осатанела, даже когда просто сказала, что изучаю тему феминизма. Что уж говорить об ЛГБТ.
— Что можете посоветовать всем людям, которые растут в радикально религиозной семье?
Не терять критичность мышления.
Прислушиваться к своим собственным чувствам и знать, что никто и никогда не может заставлять тебя что-либо чувствовать. Никому не разрешено критиковать тебя за твои чувства. Какие бы они не были – ты имеешь на них право. Любовь, ненависть, грусть, радость, ярость, апатия, страх. Все эти чувства нормальны и каждый имеет право на них.
Лично мне понадобилась 2 года психотерапии, чтобы это принять.
