12 июня вспомним, с чего начинается и чем заканчивается родина для квир-россиян
В Москве под мостом несколько часов продержалась работа художника-граффитиста Philippenzo. Всего одно слово: «Изроссилование». Коммунальщики, как всегда, оперативно всё закрасили, но ментальный отпечаток остался. Пожалуй, лучшего определения тому, что Российская Федерация делает со своими и не только гражданами, уже не придумать.
Принуждение к патриотизму
Вообще-то сегодня главный государственный праздник, и мы должны радоваться и гордиться. Примерно как американцы 4 июля или французы — 14-го. Но как-то не получается. Пропаганда, натужно вопит про нашу взаимную любовь с родиной, согнанным бюджетникам и студентам покричат со сцен «Давай, Россия, давай-давай», но это история не про нас. Ведь мы плохие, иноагенты и вообще не патриоты.
А что такое, вообще, патриотизм? Базовая установка, что человек обязан любить то государство, в котором родился, настолько, что жертвовать ради него всем. Не право, а обязанность каждого обладателя паспорта определённого цвета. В случае с Россией это тождественно любви к власти и одобрению всего, что она делает. Потому что если ты против Путина, ты не патриот, а враг.
Но раз уж мы такие плохие, то давайте разберёмся: а за что любить-то? Просто так, по факту? Потому что должен? Даже если живём в этой стране не благодаря, а вопреки всему, что творит её власть? Любовь по принуждению — это изнасилование. То самое путинское «нравится, не нравится, терпи, моя красавица». Других представлений о любви у кремлёвского режима не имеется.
Мы пытались
Несмотря на всё вышесказанное, многие из нас, даже большинство — патриоты. Иногда просто по привычке и отсутствия рефлексии по поводу. Иногда это вполне осознанное, глубокое чувство. Правда, эта любовь, как и всегда у нас, «неправильная». Вместо холуйской преданности власти наши квир-патриоты выходят на пикеты, защищают людей в судах, организуют эвакуацию и занимаются разного рода оппозиционной деятельностью. Просто потому что любят Россию и хотят, чтобы она излечилась от фашизма. Стала нормальной страной, где можно и хочется жить.
И да, лет 10-15 назад таких людей среди нас было гораздо больше. Но любимая ими родина старательно эту любовь из них выбивала. Берцами опричников, угрозами и расправами гомофобов, репрессивными законами, тотальной цензурой. Любить то, что тебя ненавидит, сложно. Это подвиг, на который способны немногие. И таких становится всё меньше.
В этом плане пошлая и притянутая за уши метафора родины как матери всё же работает. Если вместо заботливой мамы ты родился у спивающейся садистки, которая с малолетства называла тебя уродом и пыталась «выбить всю эту дурь», сохранить к ней нежные чувства сложно. Некоторым это, к слову, удаётся, и, встав на ноги, они пытаются достать своих горе-матерей из болота их жизни. Правда, такие попытки редко оказываются успешными.
С Россией покончено?
Сегодня Россия — это мечущаяся в агонии старуха, больная раком в терминальной стадии. Метастазы фашизма проникли во все ткани, и способов излечения уже не осталось. Не отменят они гомофобные законы, сделавшие нас унтерменшами. Не остановят репрессии и не закончат войну, пока их не заставят. Это дорога в один конец. Вся «русофобия», о которой вопит пропаганда, это попытки человечества натянуть на больную смирительную рубашку, чтобы она нанесла другим меньше вреда. Но в состоянии агонии зачастую проявляются чудеса силы, так что, бед она натворит ещё много, пока не наступит неизбежный финал.
Тем не менее, страны, в отличие от людей, способны после смерти пересобираться заново. В изменившихся границах, на новых принципах государственного строительства, а зачастую и с отчасти другим населением. Что-то на месте России будет. Возможно, даже с тем же названием, языком и претензиями на преемственность. И если с путинской РФ у нас, по большому счёту покончено, то там ещё возможны варианты.
Кто заслужит нашу любовь?
Многие из квир-россиян уехали и уже не вернутся. Пройдя через тяготы эмиграции, они построят новую жизнь и будут искренне благодарны странам, которые приютили их. Такой «вторичный» патриотизм всегда сильнее и глубже навязанного. Многие из нас ещё уедут — из всё большего ада в РФ по всё более сложным схемам, так как никто не будет рад миллионам российских беженцев. В большинстве своём мы останемся и будем как-то существовать вопреки всему, что происходит с нами и вокруг нас.
Но если цикл перерождения империи зла всё же прервётся, и на месте России появится гуманное и в целом дееспособное, не людоедское государство, то отношения с ним придётся выстраивать заново. Подобное возможно лишь в том случае, если мы не дадим переродиться в новом организме той смертельной болезни, которая убивает всё сейчас.
При таком раскладе патриотизм будет не обязанностью, а привилегией. Государство должно будет заслужить нашу любовь. Оно должно будет ухаживать за своими гражданами, на деле доказывать, что теперь всё будет иначе. Просить остаться, уговаривать делать что-то для страны. Целью должно быть не само государство, а человек. Каждый в отдельности. Его благополучие, безопасность и светлое будущее. Возможно, со временем, новая власть заслужит наше уважение. Возможно, мы сможем забыть обиды прошлого и вместе будем строить новую жизнь. Но для этого новому руководству предавшей нас страны придётся сильно постараться.
Текст: Antony Sπyros.
