Заявляя о себе, о том, что я ВИЧ-положителен, посредством поэзии и публичных выступлений перед зачастую ничего не подозревающим зрителем, я видел, как они впитывают мое тело, мое лицо, мое присутствие и как это заставляет их отказаться от привычных представлений о том, как выглядит, как себя ведет и как живет человек с ВИЧ
Я почти уверен, что стал активистом и общественным деятелем практически сразу после выхода из материнской утробы. В пятом классе я собрал своих одноклассников по Международной школе изобразительных искусств им. Лонгфелло в Миннеаполисе и организовал бойкот против McDonald’s. Мы протестовали до тех пор, пока они не перестали использовать контейнеры из пенополистирола, которые разрушают озоновый слой. В 17 лет, учась в выпускном классе школы, я стал одним из основателей районной программы Out4Good в Миннеаполисе, которая направлена на обеспечение безопасности и равных прав для школьников, членов их семей и учителей из числа сексуальных меньшинств. Ко времени поступления в институт я уже работал на национальном уровне и с другими радикально настроенными молодыми людьми из числа ЛГБТ организовывал мероприятия по важным для нас, молодежи, вопросам. В 20 лет я стал сопредседателем Национальной коалиции студентов из числа ЛГБТ, а к 21 прочно утвердился как активист в среде ЛГБТ. Я не просто признался в своей ориентации – я прокричал о ней. Я принял свою новую личность с бесстрашием и почти без колебаний.
Я только-только окончил институт, когда узнал, что у меня ВИЧ. И, казалось бы, зная мою репутацию прирожденного лидера, легко предположить, что я приколол на грудь красную ленточку, принял этот новый аспект своей личности и добавил к своему списку дел еще и борьбу за права ВИЧ-положительных людей.
Ничего подобного.
ВИЧ застал меня врасплох, и впервые в жизни, чтобы справиться с проблемой, я обратился внутрь себя, а не к друзьям и сообществу. Я приходил в ужас от мысли, что от меня отвернутся друзья, семья и единомышленники. Я совершенно не испытывал этого страха, когда признавался в своей ориентации. В клубе я часто слышал, как шептались о том или ином человеке, который не был «чистым». Я уже был гомосексуалистом и темнокожим, я вырос в бедной семье на Среднем Западе; мне не хотелось еще больше отличаться от других. ВИЧ стал первым явлением в моей жизни, которое выбило меня из колеи. Я оцепенел, и он заставил меня найти иной способ справиться с проблемой, которую преподнесла мне жизнь.
Я всегда любил писать критические и сатирические статьи, но в тот раз меня спасла и примирила с новым статусом поэзия.
Я написал ровно одно стихотворение о том, каково это быть ВИЧ-положительным.
И помогло мне не столько собственно написание этого стихотворения, сколько его публичное прочтение. Из праха стыда и страха к смирению и жизни меня вернули выступления, в которых я препарировал и анализировал вопросы любви, жизни, политики, секса, красоты и принадлежности к той или иной расе, а самое главное – делал это, открыто признаваясь, что я ВИЧ-положителен. На сцене можно позволить себе быть смелым, надевать или снимать маски и открывать то, что скрыто. Сцена дает артистам силы быть самими собой, это двойное зеркало, раздевалка из стекла, место, где раскрываются тайны, место откровений. Она дала мне силы найти источник энергии в том, что я ВИЧ-положителен.
Не поймите меня неправильно, когда я читал то первое стихотворение на латиноамериканском гей-параде осенью 2010 года перед огромной толпой людей, то вообще плохо понимал, что происходит. Я начинал плакать как минимум три раза за выступление, но когда я закончил, рев трибун смел последние остатки моего страха.
Заявляя о себе, о том, что я ВИЧ-положителен, посредством поэзии и публичных выступлений перед зачастую ничего не подозревающим зрителем, я видел, как они впитывают мое тело, мое лицо, мое присутствие и как это заставляет их отказаться от привычных представлений о том, как выглядит, как себя ведет и как живет человек с ВИЧ. Рассказывая историю своей жизни и проживая ее заново в каждом выступлении, я видел, как люди реагируют на те части, которые им понятны, которые соотносятся с их жизнями, и таким образом находят что-то общее со мной, точки соприкосновения, несмотря на ту пропасть, которую создает между нами мой статус. Меня до глубины души трогали и вдохновляли люди, которые подходили ко мне после выступлений. Иногда они произносили это шепотом, иногда плакали, иногда просто заявляли, что у них тоже ВИЧ и что они никогда и не думали, что можно вот так, неожиданно и нагло, рассказать об этой части их жизни в ходе публичного выступления, которое не касалось непосредственно людей, живущих с этим заболеванием. Открытая жизнь и открытый, честный разговор дали моей семье возможность любить меня, несмотря на тяжелейшие времена жизни с ВИЧ. Не выказывая страха перед этой болезнью, я помог любящим меня людям побороть свой страх, и когда время от времени меня настигают минуты сомнений, страха или боли, эти неизменные спутники живущего с ВИЧ человека, члены моей семьи и друзья сами заряжают меня своим бесстрашием. Мужество порождает мужество.
ВИЧ теперь является неотъемлемой частью моей жизни. Но для меня это также источник силы. Ни одна другая болезнь не сопровождается столь сильной стигмой; ни одна другая болезнь не окружена таким количеством страхов и таким уровнем невежества. Заявляя о том, что я, ВИЧ-положительный человек, живу и существую, любя и принимая себя целиком, таким, какой я есть, я нашел силы бороться с другими частями своей жизни и этим миром, который мне хочется сделать лучше, сильнее и здоровее. Заявляя о своем праве как ВИЧ-положительного человека на место под солнцем, я даю возможность другим людям делать то же самое. Так я меняю представления людей о том, кто живет и процветает с ВИЧ.
Автор: Брэндон Лейси Кампос
Источник: advocate.com
