Денис Олейник о сервисе карьерных консультаций ЛГБТК+ группы «Выход»
В 2020 году ЛГБТК+ группа «Выход» начала проводить карьерные консультации. Это первый в России подобный сервис для ЛГБТ-людей. Почему он нужен, чем отличаются консультации «Выхода» от «обычных» и как узнать, куда «расти», редакция «Парни ПЛЮС» расспросила координатора сервисного направления «Выхода» Дениса Олейника.
— С чего и как давно началась программа карьерных консультаций в Выходе?
— В 2019 году «Выход» провёл круглый стол с компаниями,, на тему сотрудничества по дайвёрсити и инклюзии. Наметили фронт работ на эту тему, чтобы делать тренинги для работодателей, объяснять, как работать с ЛГБТК+ комьюнити.
В начале 2020 года из этого выросла ещё дополнительная программа, появилась идея — почему бы не проводить ещё и карьерные консультации. Начался ковид, много было запросов, касающихся поиска себя. Многие люди тогда вдруг оказались наедине сами с собой: кто-то в простое, кто-то уволены, кто-то вдруг оказались дома без коллег и осознали, что занимаются чем-то не тем.
К нам за эти первые два года приходило очень много людей с запросом: «возьмите меня за ручку и найдите мне работу». То есть буквально, отведите меня хоть куда-то и устройте. Вплоть до «вы же где-то работаете, возьмите меня туда же». У людей были проблемы: нет работы, через месяц заканчивается аренда, нечем платить, нужно жильё.
Это не история про карьерную консультацию, это вообще история про базовые потребности. Таких программ адресной помощи у «Выхода» нет, нет таких ресурсов, этим занимаются другие организации и мы клиентов туда перенаправляли. Потому что о карьерных перспективах можно говорить только когда у человека обеспечены минимальные потребности.
Когда я стал координатором, моей целью было донести людям, в чём отличие карьерных консультаций от экстренной помощи. На карьерные консультации приходят с целью повысить качество жизни. К тому же нам удалось привлечь карьерных консультантов с серьёзным опытом в бизнесе и в HR.
Сейчас мы видим себя скорее не такой службой, которая помогает в каких-то прикладных вещах, типа резюме сделать, отрепетировать интервью. Скорее мы про то, чтобы дать человеку понять, как в целом пересобрать своой опыт, повысить качество жизни.
За прошедший год мы начали спрашивать людей: помогли ли мы вам, чего вы добились? Из 170 консультаций какая-то часть не ответили, какая-то часть были по-прежнему нерелевантными запросами, и 80 человек ответили, что да, нашли работу. Часть ещё находятся в поисках, в основном те, кто совсем недавно получили консультации. Из-за того, что формат консультаций поменялся, о показателях судить ещё рано. Будем судить по статистике этого года.
Но уже сейчас за 10 месяцев работы 52% человек из 127 нашли работу с нашей помощью. Мы получаем также отзывы о том, что они смогли выйти на новый уровень компании, должности и зарплаты, следуя нашим рекомендациям. Часть людей заявили о готовности регулярно донатить в нашу организацию с новой зарплаты. Это как раз одна из целей нашей программы – повышать уровень жизни сообщества, чтобы они могли поддерживать такие ЛГБТК+ инициативы, что особенно важно в текущее время.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
— Чем отличаются консультации для ЛГБТ от просто карьерных консультаций?
Поскольку «Выход» это ЛГБТ-организация, соответственно, мы работаем с ЛГБТ-людьми. Карьерные консультации для сообщества отличаются от условно консультаций Алёны Владимирской.
Разница в первую очередь в самих запросах. Конечно, они похожи на запросы от совершенно любого человека. Вне зависимости от гендера, национальности и так далее. Всех при поиске работы и вектора развития интересует одно: как себя применить.
Но штука в том, что наше сообщество находится в другом контексте. Мы более уязвимы, и эти уязвимости как раз нужно понимать. Это основной фокус нашего обучения консультантов, особенно для консультантов-гетеросексуалов, которые не погружены в контекст.
Нужно понимать, откуда у обратившихся бывают установки «я никогда в жизни не найду работу». Человек так думает, потому что всю жизнь до сегодняшнего дня встречался с гомофобией, трансфобией. И вот найдя работу условно в кафе, где, например, руководительница-лесбиянка и они друг друга понимают, человек думает, что это конечная точка. Что мир на этом закончился, больше нигде не примут.
«Вот я приду на собеседование, меня сразу же увидят и узнают про мою ориентацию», — такие убеждения.
Для цисгендерных гетеросексуалов, конечно, вообще не существует такой проблемы. А для ЛГБТ-сообщества есть. Особенно в сегодняшний век технологий, когда компании, особенно российские, любят проверять соцсети кандидатов.
Из этого выходит, что как будто нельзя быть открытым — не будет желаемого оффера. Этот вопрос, насколько можно быть открытыми, стоит ли закрываться, тоже чувствительный. Многие выбирают принцип «не спрашивай, не говори».
Отдельно я бы хотел сказать про транс-сообщество. Запрос у транс*людей снова такой же как у всех: как искать работу, как развиваться, как строить свой карьерный путь. Но есть явный и чёткий уклон в то, как это делать с низким пассом или когда документы не соответствуют гендеру. В их представлении часто рисуется работа в чёрную, где документами не интересуются, но могут кинуть.
— Есть стереотип про популярность секс-работы
— Стереотип есть, до сих пор но в моей практике ни разу не обращались люди из сферы секс-услуг. Но за 2022 год количество обращений от людей из секс-индустрии выросло, с чем это связано мы пока не знаем, возможно нам просто стали больше доверять и раскрывать эту информацию на консультациях. Здесь важно понимать, что секс-индустрия это не конец и даже из нее можно сделать переход в другую сферу, получить более стабильную и “белую” работу, будет сложно и нужно будет многое начать с нуля, при сильном желании это возможно.Эти проблемы осложняют сильно жизнь. У нас было несколько кейсов, когда приходили успешные трансгендерные люди, работающие в офисе в дружелюбной командой и руководством. Там простые кейсы были, где-то внутри команды нарушились коммуникации, мы помогаем.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
— Есть ли запрос на то, чтобы зарабатывать больше, чтобы помогать сообществу?
Таких запросов точно не было. Я думаю, люди, находясь в той ситуации, в которой находятся, пока даже не задумываются о такой опции. Но это может быть тоже мотиватором. Безусловно, все мы эгоисты и главная мотивация — повысить качество своей жизни. Покупать хорошие вещи, переехать в жильё получше, путешествовать. Но даже так свои приоритеты редко формулируют.
Чаще люди, которые к нам приходят, подвержены стереотипам. Хочу, мол, найти работу мечты. Вот это клише: «Делай то, что тебе нравится, и ты не проработаешь ни одного дня». Но это неправда, это навязанная такая штука на самом деле. Это стереотип про дело всей жизни, так редко работает.
Иногда я прямо спрашиваю: «А вообще работа для вас — это что?». Это место, где ты получаешь ресурс, который можешь тратить потом на себя? На себя, на близких, путешествия, хобби. Или это само по себе важный ресурс, без которого ты не чувствуешь себя вообще причастным к этой жизни? Когда важно не только зарабатывать, но и развиваться, ачивок каких-то достигать, получать удовлетворение. Чтобы потом дальше что-то ещё делать и в личной жизни. Люди на этом вопросе очень сильно задумываются и достаточно часто выбирают первый вариант. Многим хочется делать простую работу. Нет нужды в огромных деньгах. Есть базовый минимум, который хочется закрывать, и этого в принципе достаточно. Когда люди осознают это, «признаются», им становится сильно проще.
В итоге осознание, что я хочу и теперь могу помогать сообществу приходит уже после того как люди находят новое место или повышают уровень зарплаты. То есть это не самоцель, а скорее следствие.
— Есть ли какая-то разница в запросах у людей с разными идентичностями? И в зависимости от того, открытый ли это ЛГБТ-человек или «в шкафу»? И соответственно, как отличается помощь им?
— Я такой корреляции не вижу. Вообще не уверен, что есть какая-то разница. Выглядит как будто, что более открытые люди, чувствуют себя увереннее. Но нет такого, чтобы они приходили с другими запросами: запросы те же самые.
Да, с открытыми людьми может быть проще работать. они охотнееверят в результат, которого могут добиться. Не могу сказать, что жизнь «в шкафу» является отягчающим обстоятельством, но может быть сдерживающим фактором. То есть у человека есть некий такой секрет, из-за которого возникает неуверенность. Она может разогнаться до больших мощностей, влиять на разные стороны жизнь, включая карьеру.
Но это не жёсткое правило. Есть другие кейсы очень успешных в карьере людей, которые при этом являются закрытыми. Может, они наоборот сублимируют эту неуверенность, эту энергию невыплеснутую, превращая её в свою «тягу».
Поэтому я бы не стал проводить вообще каких-то корреляций и сравнений, запрос каждого клиента индивидуален и уникален, как и его опыт. Опять же, что такое «открытый человек»: кто-то сделал каминг-аут только для мамы и друзей, это не касается работы.
— Если судить по тем клиентам, которые приходили к вам на консультации, с чем чаще сложности? Не хватает веры в себя, способности «продать» себя на рынке? Или самих навыков нет, надо доучиваться, переквалифицироваться?
— Чаще именно про то, чтобы поверить в свои навыки. Потому что на самом деле есть всё равно какой-то набор навыков у каждого, отражающий предыдущий путь человека. Как-то же мы все учились в школе, кто-то в университете. Хоть какой-то опыт на работе у многих был.
Есть такое прекрасное упражнение для самооанализа: «Хочу, могу, надо». И там такие вопросы в части «хочу»: какие у меня интересы, какие хобби? Что вообще нравилось делать, что не нравилось делать — на предыдущем месте работы, в учёбе, в жизни в целом? Дальше «могу»: а что у меня лучше всего получается, за что хвалили?
Часто люди не могут ответить на эти вопросы, потому что вообще не подвержены рефлексии. Для них это как будто бы некоторое открытие, что можно такие вопросы вообще себе задавать. Сказывается и специфика нашей российской культуры: мы не очень привыкли, нас не учат гордиться, хвастаться, как-то хорошо говорить о себе. Принято быть скромным, нельзя выделяться, нельзя как будто говорить о своих отличиях от других, это как-то порицается обществом.
Вот это как раз и является очень серьёзным барьером, особенно для ЛГБТ-сообщества. Часто сам факт принадлежности к комьюнити является как раз «отягощающим». Из-за этой тяжести люди возвращаются с этими вопросами к своему прошлому и не могут понять, а что же они реально умеют делать, не верят в это.
Я как консультант часто вижу такую ситуацию. Я говорю: «У тебя круто получается доносить информацию», а человека такой: «Нет». Ну то есть прямо противится! Нет, говорит, не получается, я не умею. Иногда это очень долгий период осознания, и здесь дальше нужна уже работа с психологом скорее, чтобы человек это в себе прожил и понял.
— То есть строить карьеру надо ещё и в кабинете психолога?
Нужно, подчеркнуть, что обратиться только за карьерной консультацией может быть недостаточно, чтобы повысить качество жизни. У жизни много сторон, и для них нужны разные специалисты, консультанты. Возьмём в пример Америку, где принято, что у человека есть постоянный психотерапевт, свой бухгалтер, адвокат или юрист, и в том числе карьерный консультант.
карьерный консультант может помочь понять, какой вектор пути нужно наметить дальше, или несколько векторов. И чтобы по ним пойти, нужно будет проработать свои установки, зажимы, барьеры. Будет круто, если у человека будет при этом психотерапевт. Вообще не обязательно, чтобы карьерный консультант и психотерапевт работали в паре.
— Звучит дорого!
Да. И это снова вопрос о качестве жизни. Иметь постоянного психотерапевта — это тоже уровень качества жизни, к которому нужно прийти. Обычно это не за одну консультацию делается. Получил карьерную консультацию, понял, что нужно проработать с психологом, о чём посоветоваться с юристом.
Не всегда люди могут позволить себе всех этих специалистов. На это и есть сервисная организация. Поэтому мы как раз и поняли, что карьерные консультации — это такая часть, которая позволяет ещё одной услугой свою помощь в повышении качества жизни сообщества. В каких-то случаях достаточно одного сервиса, бывает, что человек начинает лучше жить после одной карьерной консультации.
— Как поменялась ситуация для ЛГБТ-карьеры с 24 февраля прошлого года?
С начала войны очевидно, что рынок труда в России сильно поменялся. Это связано и с выходом компаний, особенно иностранных, которые, были более лояльны. Это кризис для ЛГБТ-сообщества в плане работы, да и для всех сообществ. Кризис это всегда вопрос — будет ли у меня окно возможностей или наоборот это ограничение? Если говорить о нашем сообществе, то в целом ситуация больше ухудшается.
Но начну всё-таки с положительного. Появляется довольно много возможностей в сферы работы на себя и предоставления индивидуальныхуслуг. Потому что много людей уехали, их ниши остались пустыми, есть творческий потенциал. Это не обязательно кафе или салон красоты.
Мы выпускали отдельный подкаст про то, что можно делать в работе на себя. Например, всё, что связано с дизайном и пошивом одежды, эта ниша вообще не занята. Или, например, организовать сервис по выгулу домашних животных. Это тоже популярное и свободное направление, особенно в регионах. И это вещи, где можно чувствовать себя свободно, особенно что касается творческих профессий.
В то же время, если говорить про ограничения, международные компании в России приносили очень много западных трендов и, безусловно, западных ценностей. Именно они первые начали говорить о дайвёрсити, сначала про людей разного возраста, про женщин, про людей с инвалидностью. И вот буквально только в 2019-м году заинтересовались ещё темой ЛГБТ и тоже начали про это говорить.
И российский бизнес постепенно лучшие практики перенимал. Как это работает: бизнес видит, что международная компания успешная, и её успех в том числе исходит из толерантности к разным группам. Сейчас такого примера нет и непонятно, сколько ещё не будет. Поэтому есть риск, что российский бизнес просто забудет про все эти истории и продолжит делать, как делали в условные девяностые. Много компаний откатятся в развитии. К тому же в сложных экономических условиях менеджменту не до того, чтобы проявлять эмпатию к каким-то группам, тем более выстраивать инфраструктуру для их инклюзии.
— И всё-таки к хорошему. Ты сам говоришь, что карьерные консультации — это сервис для людей, у которых базовые запросы уже закрыты. То, что этот сервис работает в «Выходе», это значит, что ЛГБТ-сообщество лучше себя чувствует? Будет ли больше сложных сервисов?
Я верю, что ситуация с качеством жизни ЛГБТ действительно улучшается. Не настолько, чтобы отказаться от других сервисных программ, и «первая помощь» тоже сообществу нужна, а государство её ещё не оказывает.
Карьерная консультация — услуга, за которой человек должен приходить, когда у него закрыты базовые потребности, его не увольняют, не выселяют. По идее в такой ситуации он может за неё и заплатить. Но нам было важно дать именно бесплатную возможность, хотя бы даже одну встречу. Это и делает услугу доступнее, и помогает её оценить.
— А сколько всего надо карьерных консультаций? Будет ли «Выход» предлагать платное продолжение?
Количество консультаций зависит от запроса, обычно он решается за 3–4 встречи с разницей примерно в месяц. Мы предоставляем бесплатно первую, и если клиенту понравился консультант, он может с ним же договориться о платном продолжении. Но это будут уже их отношения.
Мы принципиально не делаем платных услуг, чтобы оставаться в равной степени доступными всем в сообществе. Если у человека есть возможность, он может сделать пожертвование, но это будет пожертвование, а не «оплата», и оно не подразумевается по умолчанию. Иначе мы бы превратились в коммерческий сервис.
— Какие планы по развитию этого сервиса и смежных в вопросах карьеры?
Мы всё-таки хотим возобновить работу с бизнесом, потому что считаем это неотъемлемой частью развития программы. Да, работать с сообществом так же важно, но нужно параллельно рассказывать бизнесам, что ЛГБТ — это такие же люди, как и все, работать с нами не страшно, что это нормально. Показывать примеры, как это помогает компаниям продвинуться.
Конечно, ситуация поменялась. Иностранные компании, которые показывали пример, ушли. Часть российских тоже релоцировались и теперь живут по европейским стандартам, так что и там проблем нет. А те, что остались — с ними сложно. Они боятся «иноагентства», закона о запрете «пропаганды». Да и, как я говорим, и не до дайвёрсити, не до развития, как-то сохранить бы что есть в этих реалиях.
Но всё равно мы возобновим эту работу. Есть завязки с несколькими организациями, чтобы проводить им тренинги. Мы хотим помогать индустриям становиться более френдли и доносить до сообщества эту информацию. мы точно знаем, что IT, геймдев — довольно френдли-индустрия, но есть ещё и об этом надо рассказывать.
Мы будем больше делать давать прикладных вещей. У нас будет основной фокус на тех, кто остался в России. Будем рассказывать о том, как применять свои навыки, какие индустрии будут востребованы, как вообще дальше развивать свою карьеру внутри России.
И все-таки надеюсь, что мы попробуем заколлаборироваться с какими-то обучающими сервисами или еще с кем-то, чтобы гарантировать, что они френдли. Мы выяснили удивительную вещь про такие компании. Казалось бы, что тут особого: жмёшь кнопку, покупаешь курс, учишься. Но для части сообщества важно быть заранее уверенными, что компания пресекает дискриминацию, например, в тех же учебных чатиках, со стороны преподавателей.
Это всё скорее надежды, чем какие-то конкретные планы. Планы — как минимум продолжать то, что делаем: карьерные консультации, тренинги, подкасты, вебинары, материалы о карьере. Обращайтесь к нам!
Как обратиться за карьерной консультацией
- заполните онлайн–форму на сайте ЛГБТК+ группы «Выход»
- либо запишитесь через телеграм-бота @comingoutspb_help_bot
Беседовал Ярослав Распутин.
О том, как строить карьеру ЛГБТ за рубежом, Денис Олейник рассказал на нашем вебинаре:
