Жестокие родственники и безразличие нидерландских властей довели транс-девушку до самоубийства
Самоубийства квир-персон в лагере для беженцев в Нидерландах становятся пугающим трендом: вчера покончила с собой Антонина Бабкина, это уже пятый подобный случай.
Мы взяли интервью у подруги Кати Михайловой, транс-девушки, покончившей с собой 25 декабря после отказа в получении статуса беженца. Предупреждаем, это нелёгкое чтение.
Как ты познакомилась с Катей?
Она зашла в общий чат давно, и я узнала, что ей нечего есть, и над ней дядя издевается. Она тогда жила с очень старыми дедушкой и бабушкой, родителей не было.
А какой она была в общении?
Тихой очень, забитой, в целом редко жаловалась на что-то. У неё была старшая сестра, которая была на веществах, поэтому Катя часто пряталась у себя в комнате, чтобы не попадаться лишний раз ей на глаза.
Её решение бежать от этой токсичной среды в Нидерланды было обдуманным или спонтанным?
Когда она бежала, ей уже стукнуло 18, она какое-то время работала в Молдове. На правом берегу, в Кишинёве, на территории, которую контролируют официальные власти. Но после того, как она сбежала из ПНД, в который Катю засунули после медкомиссии перед армией, на неё началась “охота”, здесь ещё постарался Катин дядя. В тот момент бабушки и дедушки уже не стало, и дядя с сестрой, по рассказам Кати, хотели лишить её доли в оставшейся квартире. Поэтому они постоянно ходили в органы власти ПМР [Приднестровская Молдавская Республика – прим.] и не отставали от Кати.
Когда уже в родном городе Кати развесили бумажки с её фото “разыскивается”, она решила, что её могут выкрасть (такое уже было с другими). Между Молдовой и ПМР нет границы, там есть погранконтроль, но только от властей ПМР, молдавских там нет. Поэтому людей легко выкрасть и доехать до этого самого погранконтроля, никто не сможет помочь.
И никто из правозащитников не предоставил ей шелтер?
Насколько я знаю, в тот момент она снимала комнату, и ей не нужно было жильё. После 18 была точечная помощь. После объявления о розыске она сделала молдавский паспорт и уехала подальше. Ей постоянно было страшно
А в Нидерландах ей тоже было страшно?
В целом нет, но работники, которые проводили интервью, кажется, не верили в её историю. А то, что она с территории, которую официальные власти не контролируют, кажется, игнорировали полностью. Как и игнорировали случаи, когда людей из Молдовы крадут и перевозят в ПМР – это не редкость совсем.
То есть был риск депортации?
Ей отказали в прошении политического убежища и уже готовы были депортировать. Мы подали на апелляцию, приложили ответ правозащитной организации GenderDoc-M о том, что Катя говорит правду и что у них уже задокументированы два случая взаимодействия с ней. Но апелляцию тоже проигнорировали.
И что было дальше?
Она пыталась добиться депортации в третью страну, а не в Молдову. Катя хотела попросить у них свой загран обратно и чтобы её отправили хотя бы в РФ, лишь бы не в Молдову. Нужна была виза или подтверждение из посольства РФ. Но ей их не давали.
Сообщения Кати, авторская орфография и пунктуация сохранены:
“А я говорю, как я его получу если у меня нет никаких документов
Ну вы же не пробовали)
Эх, как же этово уже все поперек горла
Эта тупость
То что вот в моей стране так работает, значит так во всём мире
В среду пойду в iom спорить”
Как будто назло не давали загранпаспорт, чтобы она сама уехала в другое место. Хотели депортировать конкретно в Молдову сразу.
Что было дальше?
Написали в GenderDoc-M, нашли шелтер. Сказали, что будем Катю перехватывать, когда её депортируют, и заберём как можно быстрее из Молдовы. Вроде договорились об этом. Но через пару дней Кати не стало.
Вы уверены, что это было самоубийство? Это не могло быть убийство из мести?
Это точно она сама.
Были предпосылки для этого?
Предпосылки были. Она была очень подавлена, вела себя странно. Сложно объяснить, просто это чувствовалось. Она пошла к психиатру, ей выписали что-то вроде таблеток от тревоги, но больше ничем не хотели помочь. В лагере для беженцев все лечат парацетамолом. Чтобы врач хоть немного помог, надо очень долго добиваться этого, и все равно ничем не помогут кроме парацетамола.
Власти как-либо отреагировали?
Сообщения Кати, авторская орфография и пунктуация сохранены:
“Там только на очередной суицид могут сбежаться как мухи, а так ничем
Как-то печально это все
Наверное придется в iom обращаться
Просто не знаю стоит ли это дальше продолжать, искать адвоката потом снова с суд и прочее прочее
Я уже незнаю где искать помощи”
А попытки добиться реакции через суд могут хоть иметь результат, что говорят юристы?
Ничего, мы не родственники. Я узнавала у юристов из GenderDoc-M, можно ли тело забрать хотя бы. Но нет, это могут сделать только близкие родственники.
А вам известно, как отреагировали её родственники?
Нет, с ними не было контактов. Даже Катя с ними не общалась очень давно.
***
Пожалуйста, будьте внимательны к себе и своим друзьям. Нам всем сейчас очень нужна поддержка. “Берегите себя и своих близких” (с).
