В старых американских мультиках есть популярнй сюжет – какая-нибудь утка или кролик несется на машине по горам на бешеной скорости и в конце концов врезается в сосну. Машину разносит вдребезги, три колеса отлетают в кусты, но водитель мчится дальше, ничего не замечая, потому что кресло под попой, руль в лапах, машина хоть и одном колесе, но мчится вперед, а клаксон исправно бибикает. И зверюшке кажется, что она управляет машиной и куда-то едет. А на самом деле всем понятно, что через секунду она рухнет в овраг.
Этот сюжет с безумной уткой я вспоминаю каждый день. У нас сегодня что ни возьми, какую отрасль – все разболтано, развинчено, отваливается, и так и кажется, что ты сидишь в машине, которая мчит в пропасть на одном колесе. И ситуация с ВИЧ-инфекцией вполне укладывается в картину общего абсурда. Снова 1 декабря, День борьбы со СПИДом. В прошлом году — 160 новых заражений ВИЧ в день. В этом — уже 179. Чем дальше, тем ближе овраг. Но любое действие Минздрава выглядит так, как будто его захватили безумные утки, которые скорее разнесут все на фиг, но не сделают ни одного разумного шага…
Если принять эту теорию, то многое становится понятным.
Однажды цивилизованный мир собрался и поставил перед собой 8 Целей развития тысячелетия, которых надо бы достичь к 2015 году. Например, покончить с крайней нищетой, детской смертностью и так далее. Цель № 6 – Борьба с ВИЧ, малярией и туберкулезом. Она предполагает полностью остановить распространение ВИЧ/СПИДа. То есть – ноль новых случаев ВИЧ к 2015 году. На самом деле достичь этого довольно просто: если каждый человек будет понимать, КАК передается ВИЧ, и поступать в соответствии с этим знанием, – эпидемия остановится тут же. И действительно не будет больше новых случаев.
Но весь мир борется с ВИЧ, а наша страна берет его измором. Типа – столько не сожрет. Сожрет… В России уже умерло 100.000 людей с ВИЧ. Еще пять лет назад эта цифра казалась невозможной. И уже посчитали, что при сохраненных темпах нашей эпидемии к 2015 году число только официально зарегистрированных случаев ВИЧ составит 940.000-1.000.000! Через четыре года в специальной терапии будут нуждаться 350.000 человек (против сегодняшних 70.000), на закупку препаратов для которых потребуется 63 миллиарда рублей. А учитывая, что последние два года пропадают то лекарства, то диагностика, это означает новые смерти.
И так оно и пойдет, потому что делом заправляют безумные утки. Иначе как объяснить то, что Россия стабильно не выделяет денег на предотвращение новых случаев ВИЧ, вкладывая все в лечение? Этих персонажей ничего не останавливает, никакая статистика. Клаксон-то бибикает, кресло под попой. Значит, все идет правильно.
«Государственной программы профилактики ВИЧ не было никогда»
У нас не только растущая эпидемия ВИЧ. Мы вообще молодцы. Россия, например, сохраняет мировое лидерство по уровню абортов. Или вот, к примеру, информация: в Белгородской области число подростков, заболевших сифилисом, увеличилось за последние 7 лет в 14 раз. А в группе до 12 лет — в 35 раз. Основной путь, по отчетам местных КВД, — незащищенный половой контакт.
При этом средства на профилактику не выделяются, единой программы нет, некоторые города, – не будем показывать пальцем, – принимают законы против распространения презервативов, а федеральный канал предоставляет прайм-тайм сумасшедшим СПИД-диссидентам, которые утверждают, что ВИЧ не существует.
И если машина еще не грохнулась под откос, так за это надо сказать спасибо НКО, которые из последних сил держат оборону. Последние лет 15 именно они занимаются профилактикой, поддержкой пациентов с ВИЧ, да и лекарства с тестами выбивают из государства тоже они.
Несколько лет назад организация «ФОКУС-Медиа» привезла в Россию международный проект «Dance4life» («Танцуй ради жизни»), который учит подростков вроде бы танцевать, а на самом деле – ответственно относиться к своему здоровью. И за последние пять лет этот проект остался, пожалуй, единственным в области профилактики ВИЧ среди молодежи.
Мы сидим с директором «D4L» в России Таней Евлампиевой в редакционной столовой, пьем кофе, а в телевизоре на стене мелькают туловища в нижнем белье — нормальный дневной музыкальный эфир.
– Тань, а государство вообще когда-нибудь целенаправленно занималось профилактикой ВИЧ-инфекции?
– Продуманной, скоординированной, вдумчивой профилактики не было никогда. Я работаю в этой сфере с 1999 года, но чтобы был какой-то стратегический документ — нет.
– Ты говоришь: «Нам не достичь ноля случаев к 2015 году». А почему?
– Ну, про наркопотребление говорят много, я добавлять не буду. Но я скажу про половой путь передачи, коего у нас уже 40%. Вот как должна строиться эффективная работа по профилактике? Информация должна быть полной, постоянной и непротиворечивой. А что у нас происходит? У Минздрава конфликт даже с Федеральным Центром-СПИД, для которого 160 случаев в день два года подряд — это тревожно. А Минздрав на те же цифры говорит: «Стабилизация». Или вот, – она кивает в сторону телевизора, – подростки могут получить по телевизору, на федеральном канале любую информацию без купюр. А нас упрекают в том, что мы не пропагандируем «семейные ценности». Кроме того, есть еще СПИД-диссиденты. Когда я начинала работу в 1999-2000 годах, может быть один человек из нескольких групп говорил о том, что ВИЧ не существует. Сейчас, когда мы начинаем разговор на эту тему, мы тратим половину времени для того, чтобы объяснить людям, что он есть.
Кстати. СПИД-диссиденты, отрицающие существование ВИЧ, – это, к сожалению, не безобидные дурачки. В Свердловской области, где их окопалось особенно много, в результате их пропаганды несколько матерей перестали давать детям лекарства от ВИЧ. Как минимум один ребенок умер. Мать судили.
– Профилактикой ВИЧ не занимается ни одно министерство. А какое должно?
– В 2005 году в Екатеринбурге в первичной профилактике работала организация «Холис». На нее наехала организация «Родительское собрание», и тогда огромное количество родителей написали письма в Минобразования, что они не хотят, чтобы с их детьми занимались половым воспитанием. И Министерству пришлось столько времени потратить на отписки, что они решили занять по этому вопросу более осторожную позицию и отдать все на откуп школам. Это даже законодательно закреплено — любаяшкола сама выбирает, какие программы предлагать подросткам. Но директора все равно по советскому примеру оглядываются, что скажет департамент. Который смотрит на Минобраз. А Минобраз ждет, что скажет Минздрав. А Минздрав прислушивается к РПЦ. И ничего не движется.
«Нам это не надо, у нас дети хорошие!»
– Кстати, у Минздрава долго не находилось денег на профилактику ВИЧ вообще. А в этом году они сказали, что средства выделят, причем, на работу с наркопотребителями и секс-работниками. И чем все кончилось?
– Да ничем. У меня ощущение, что на разных уровнях происходит разное осознание. На недавнем форуме, посвященном достижению Шестой цели развития тысячелетия, Аркадий Дворкович говорил: «Профилактика — это приоритет!». Он говорил, что мы делаем недостаточно в этой сфере, что надо сосредоточить и активизировать работу на школах. То есть, с одной стороны декларируется — да, профилактика нужна. И Голикова, встречаясь летом с НКО, сказала: «Мы очень ценим вашу работу именно в проектах для уязвимых групп, и вам будет распределено 500 млн рублей». Для меня молодежь тоже является уязвимой группой. Но про нее было скороговоркой сказано: «Про эту целевую группу мы уже пишем техзадание». Но в конечном итоге эта скороговорка привела к тому, что этот тендер так и не был объявлен. В этом году опять не было выделено ни рубля на профилактику среди образовательных учреждений! И если в прошлом году денег не было из-за кризиса, то в этом они были. А куда их дели, мы не поняли.
Кстати. Почти тоже самое случилось и с остальной профилактикой. Когда стало известно, что Минздрав оторвет от себя 500 миллионов для работы НКО с наркозависимыми, и секс-работницами все очень удивлялись и радовались. Но все оказалось как обычно. 500 миллионов усохли до 80. На эти деньги профилактика была начата 29 дней назад, а через 10 уже должна закончиться — на нее было выделено 38 рабочих дней. Так же в бездну провалились деньги на литературу и социальную рекламу. Не удивлюсь, если искать их будут Прокуратура и Счетная палата.
– Нам даже не дали шанса что-то сделать. А ведь мы видим, что запрос на проведение информационной работы со школами, интернатами, колониями, детдомами – огромный! Потому что количество детей, живущих с ВИЧ, растет. И количество детей, у которых родители имеют ВИЧ, растет. И если раньше мы с ними разговаривали только о том, как не заразиться самому, то сейчас очень актуальным становится вопрос — как выстраивать отношения, если у твоего друга ВИЧ.
Кстати. Сегодня в России свыше 5.000 детей и подростков до 18 лет живут с ВИЧ. Часть из них инфицировалась половым путем.
– И даже если в принципе говорить о сексуальном поведении, об инфекциях, передающихся половым путем, – работа с подростками нужна. У нас высокое количество абортов в группе до 18 лет. А это значит, что каждый из этих подростков вступал в незащищенный половой контакт, и значит, мог заразиться ВИЧ. Это – потенциальная группа, куда может вплеснуться эпидемия.
– Сложно говорить о «сексуальном поведении» подростков в России?
– Тот скандал в Екатеринбурге пять лет назад сильно напугал всех учителей, которые до сих пор толком не знают, что там было, но заранее плохо относятся к общественным организациям. Поэтому не понимая, кто такие НКО, они, не разбираясь, просто заранее не хотят с нами связываться. Нам на местах все время приходится доказывать, что ты не развращаешь, и что твоя работа имеет результат.
Но надо сказать, что когда говорят, будто это родители сами не хотят, чтобы с их детьми говорили о половом воспитании, – это сильное преувеличение. Последние три года мы работаем по такой схеме: перед тем, как разговаривать про ВИЧ с подростками, мы делаем для них презентацию проекта и говорим: «Вот, без вас невозможно остановить эпидемию ВИЧ. Мы приглашаем вас узнать больше на программе «Жизненные навыки». Для того, чтобы прийти на эту программу, вам нужно подписать согласие родителей, что они не возражают». Так вот, больше 90% родителей не возражают!
Недавно Омский СПИД-центр провел интересное исследование. В том числе, они опрашивали родителей, нужно ли проводить половое воспитание или нет? 88% ответили, что да, нужно. Более того, около 30% сказали, что это надо делать в возрасте до 6 лет. Но когда мы пытаемся уговорить директоров школ, что в возрасте 13-14 уже пора сказать, как выглядит репродуктивная система, директора нам говорят: «Нам это не надо, у нас дети хорошие, они этим не занимаются». И мы видим, что с нами разговаривает ханжество.
Кто такой андролог?
– А как практически работает «Dance4life» в таких тяжелых условиях?
– На западе во многих странах есть школьный курс «Жизненные навыки». Суть его в том, что с подростками разговаривают о том, как устроена их репродуктивная система и сексуальном дебюте, о профилактике ВИЧ и употреблении психоактивных веществ, о том, как решать конфликты, выстраивать отношения, о толерантности. Такой вот объемный блок.
– У нас таких знаний есть по чуть-чуть в биологии и ОБЖ.
– Да, у нас это все размазано по разным предметам, но в результате толка нет. Я специально последние три года, когда разговариваю с подростками, спрашиваю: «Как вы обсуждаете строение репродуктивной системы на уроке биологии?». Подавляющее большинство отвечают: «Нам этот параграф оставляют для самостоятельного изучения». Все, как это было у меня, когда я закончила школу 15 лет назад. Самостоятельно прочитал, никаких вопросов учителю не задаешь. В результате подростки не знают элементарных вещей — нужно или нет ходить к гинекологу, кто такой врач-андролог, что такое самообследование…
А в большинстве стран есть этот обучающий модуль. Но понятно, что когда это включается в школьную программу, все становится не так интересно. И тогда подключается проект «Dance4life» для того, чтобы заинтересовать подростков этими уроками. «D4L» заполняет такую нишу — он вдохновляет школьников на то, что это важно знать, объясняет, почему это здорово, нужно и так далее.
– А в России же такой программы в школе нет? На что же вы их вдохновляете?
– Да, у нас нет этих «Жизненных навыков» в школе, и мы полностью программу предлагаем сами.
Наш проект начал работать в России с 2005 года, и сейчас он объединяет около 30 регионов РФ. Наш основной тезис заключается в том, что эпидемию ВИЧ невозможно остановить до тех пор, пока молодежь сама не будет активно в этом участвовать. Потому что эпидемия передается от человека к человеку, как правило — молодому. Соответственно, когда молодой человек не будет заражаться, тогда она остановится. И мы занимаемся тем, что активно вовлекаем молодежь в разговор на эту тему друг с другом. Наша задача: показать подросткам, что профилактика – это не обязаловка, не какая-то грустная хрень после шестого урока. Надо, чтобы они пришли на эти занятия воодушевленные, но главное – чтобы они могли потом распространять эту информацию дальше. Чтобы, когда речь шла о том, заниматься сексом или нет, с презервативом или без, они друг другу могли дать правильную информацию. И «Dance4life» выполняет функцию вовлечения подростков в этот процесс.
Наша глобальная цель – к 2014 году объединить один миллион молодых людей, которые что-то сделали для борьбы со СПИДом, в глобальное движение. Сейчас через наши программы прошло около 300 тысяч молодых людей.
– А они еще что-то должны сделать?
– Конечно. Программа состоит из четырех основных компонентов: Вдохновлять, Обучать, Вовлекать и Праздновать. Большинство профилактических программ останавливаются только на том, чтобы обучить. У нас есть дополнительные три. То есть, для того, чтобы молодежь стала действительно активным участником процесса, мы ее сначала вдохновляем. Мы с подростками серьезно, по-настоящему разговариваем о том, что они могут что-то сделать, чтобы изменить мир к лучшему. В частности, помочь остановить эпидемию. Для этого мы делаем такую вдохновляющую презентацию проекта. И для того, чтобы молодежи было понятно, о чем мы говорим, чтобы мы ее действительно вдохновляли, и она чувствовала себя сопричастной, мы используем молодежную культуру как инструмент и как язык, на котором мы с ней разговариваем. То есть, танцы, музыка, мнения известных людей, социальные сети, клубные вечеринки, граффити, фото, видео, боди-арт — все, что нравится молодежи, мы стараемся преломлять и использовать как инструмент для разговора на эту тему. Во вдохновляющей презентации, даже сидя за партами, они могут, например, делать какой-то крутой единый ритм и за счет этого чувствовать единение и выходить из формата скучного урока.
После вдохновляющей презентации мы приглашаем ребят получить информацию по программе «Жизненные навыки». Это, кстати, не калька с западной программы, а наш собственный 8-часовой тренинг, в котором мы разговариваем не только на тему профилактики ВИЧ. Мы говорим о взаимоотношении полов, о сексуальном дебюте и воздержании. Говорим о строении репродуктивной системы, потому что невозможно заботиться о том, чего ты не знаешь, где она у тебя находится и как выглядит. О беременности и контрацепции, и о том, что прерванный половой акт – это не метод предохранения. Как и аборт. Для многих это абсолютное открытие! Более того, мы пришли к выводу, что у многих родителей, которые выросли в Советском Союзе, очень высока лояльность к аборту. Они не готовы об этом говорить с детьми, но при этом аборт для них является чем-то привычным и нестрашным. Они прививают эту точку зрения своим детям — и это преступно.
Дальше мы говорим об инфекциях, предающихся половым путем, о ВИЧ, об употреблении психоактивных веществ. Комплекная такая работа. И в конце этого тренинга мы приглашаем ребят воспользоваться этими знаниями и сделать что-то самим, для того, чтобы внести свой вклад в защиту здоровья молодежи.
– То есть, в принципе, туда можно включить профилактику и игромании, и табакокурения?
– Что угодно. Любую актуальную проблему. Потому что уже есть технология, есть модель, по которой можно эту тему прокрутить через подростков и решить.
Вот, а дальше – Вовлекать. Часто мы сталкиваемся с такой ситуацией — практически все из них готовы что-то сделать, но не знают что и как. Большинство подростков видели два варианта — концерт «Мы против наркотиков», когда все пляшут и поют, а потом можно на заднем дворе покурить анашу, потому что концерт и наркотики — это не связанные между собой вещи. И второе – это плакат «против СПИДа»: слово «смерть» на черном фоне и так далее. Они чувствуют, что это не то, что нужно. Но что должно быть, они не понимают. Поэтому наша функция – помочь им спланировать что-то настоящее, какой-то свой профилактический проект. Будет ли это реклама на асфальте мелом, или они сделают крутой флэш-моб, или викторину, или сайт, или пригласят своих родителей пройти текст на ВИЧ. Все такие более настоящие варианты, и мы помогаем их реализовать.
И последний этап, который забывают практически всегда учителя или врачи — Праздновать. При этом не просто выдать грамоты, а вместе повеселиться в стиле молодежи: устроить какую-то тусовку, встречу со звездами, фотосессию, какие-то штуки, которые сейчас в тренде у молодежи.
– А можно увидеть, как меняется ситуация по ВИЧ и абортам после таких тренингов?
– Для оценки изменения поведения нужно больше времени. Поэтому оценить конкретный профилактический проект сложно. Но мы можем видеть улучшение знаний, оценить дискуссию, которая началась в сообществе, можем услышать высказывания людей, для которых это оказалось важно или нужно. И кроме того, мы уже видим, что результаты нашей работы – это больше, чем просто улучшение знаний молодежи о ВИЧ-инфекции и формирование более осознанного поведения. Мы воспитываем граждан с осознанным лидерством. И мы даем им навыки, которые они могут применять для решения абсолютно любой проблемы.
—
Благодаря профилактике ВИЧ за последние 10 лет распространеие эпидемии снизилось более, чем на 25% в 33 странах, в том числе, в 22 странах Африки! Профилактика — работает!
Но в это же время в 7 странах число новых случаев увеличилось более, чем на 25%. В их чиле — Россия. Отсутствие профилактики – убивает.
Комментарии.
Наталья Ладная, старший научный сотрудник Федерального Центра-СПИД: В год умирает примерно 16 тысяч человек с ВИЧ, несмотря на все предпринимаемые усилия. Мы вкладываем очень много денег в борьбу с ВИч/СПИДом, но 80% тратим на лечение и диагностику. Остальное на профилактику, но как: на передачу от матери к ребенку, на тестирование и безопасное донорство. А на профилактику среди уязвимых групп — наркопотребителей и секс-работниц – мы затрачиваем ничтожные суммы, несмотря на то, что именно они являются двигателем эпидемии. Среди них экстремально низкий уровень охвата.
Анастасия Кузина МК. RU
