…первую часть интервью с лидером всеукраинского ЛГБТИ-объединения «Гей-Форум Украины» Святославом Шереметом можно прочить здесь.
Каким вам видится взаимодействие российского гей-движения и власти?
Как сторонний, а иногда и «включённый» наблюдатель, я вижу в России негласный формат согласия между властью и гей-сообществом (внимание — не гей-движением!), установившийся с середины «нулевых». Власть говорит: живите тихо, не проводите публичных акций под радужными шестиколорами, но в ваши спальни и на ваши оргии мы врываться не будем. Значительная часть российского гей-комьюнити из числа небедных и рационально мыслящих приняла это условие. Разве не очевидно, что гей-бомонд обеих российских столиц живёт не так уж плохо? В сфере досуга и секса нет практически никаких ограничений, если речь идёт о «внутреннем» пространстве гей-комьюнити: гей-клубах, саунах, эскорте, групповых встречах по выходным на частных территориях — вплоть до химсекса, принявшего характер массовой практики. И совершенно очевидно, что гей-комьюнити, существующее в этих вполне комфортных условиях лет эдак пятнадцать, не станет менять мыло на шило, выходя на конфликтные гей-прайды в российских городах.
Кстати, крымский гей-актив, который раньше был украинским, а сейчас де-факто стал российским, мгновенно усвоил эти правила игры. Поэтому ранее существовавшие в Крыму гей-организации упразднены, однако сфера досуга как развивалась, так и развивается (с поправкой на экономико-политическую ситуацию на полуострове).
Значит ли всё это, что я считаю необходимым отказаться от борьбы за права и свободы человека для ЛГБТИ? Вовсе нет. Моя ключевая мысль в том, что средства и методы должны быть максимально соизмеримы с условиями, в которых эта борьба ведётся, а общественно-политический расчёт должен базироваться не на желании покрасоваться либо обрести ореол мученика за правое дело, а на способности максимально грамотно прогнозировать последствия собственной работы. В Украине в течение семи лет сообщество рационально воздерживалось от проведения прайд-маршей. Ситуация поменялась только после подписания Президентом Януковичем плана по либерализации визового режима со стороны ЕС для украинцев, а в этот план по настоянию ЕС вошли антидискриминационные меры в отношении ЛГБТ. Именно тогда и был запущен процесс КиевПрайда. И если на первом КиевПрайде в 2012 году мы публично видели ровно троих гей-лидеров, то Марш Равенства в рамках VII КиевПрайда собрал на улицах столицы свыше трёх тысяч человек.
“Марш Равенства”, Киев, 17 июня 2018 года
На «Марше равенства» в этом году было несколько тысяч участников и несколько тысяч полицейских (примерно столько же, по некоторым оценкам даже больше), для участников прайда перекрывали метро, чтобы обеспечить их безопасность. Как вам кажется, когда ситуация может поменяться и прайд в Украине будет меньше отличаться от прайдов в других европейских странах, станет более “спокойным”?
Наше святое правило: мы никогда не прогнозируем сроки, но мы работаем над тем, чтоб они наступили быстрее. Ни бог, ни сатана прямых линий не любят, их любит только человек. Наша задача — своё дело делать, а не давать авансы, над которыми мы в полной мере не властны.
Непосредственно на локации Марша Равенства полицейских было намного меньше, чем участвующих в Марше! Да, был «панцирь безопасности», поэтому Марш Равенства с высоты воробьиного полёта напоминал красочный калейдоскоп внутри вооружённой фаланги. Однако значительное число сил полиции было задействовано в охране общественного порядка по территории всего города, далеко за пределами улиц, по которым продвигалось шествие.
Пока что мы не видим особого спада антипрайдовской активности. В районе Марша Равенства на рассмотрение парламента народными депутатами уже представлено два законопроекта анти-ЛГБТ-шной направленности. Они написаны один глупее другого, но суть в том, что стремление «убрать геев с улиц» во многих умах пока что доминирует. Кроме того, перед Маршем Равенства этого года полиция методами силового воздействия и с применением спецсредств оттеснила самых решительных протестующих. Во время этого несколько человек пострадало. Одному юному антигею сломали ногу. Гей-комьюнити приняло материальное участие в его реабилитации, но, всё равно, оппоненты преисполнены решимости «взять реванш» при любом подходящем случае.
Как ни парадоксально, вопрос о том, когда власть позволит себе выводить меньше силовиков для охраны правопорядка, зависит не столько от ЛГБТ и даже не от гомофобствующей оппозиции, а от развития в стране культуры уличных мероприятий и культурного плюрализма. Основное, чему мы учим своих сограждан: публичное пространство не может быть никем узурпировано, оно наше общее, и мы имеем право им пользоваться по очереди на основании разумных взаимных договорённостей. Чем больше разнообразных уличных мероприятий, инициированных самых разными группами, тем больше будет спокойной реакции на ЛГБТ-акции. Вот буквально на днях на Подкарпатской Украине (так называемом Закарпатье — хотя я это слово не использую, так оно является колониальным названием) запланирован kids-парад: детки, мамы, всё такое. Вот и чудесно! не нравится гей-субкультура? Бери и пропагандируй собственную. Ясное дело, что kids-парад геев в натуралов конвертировать не способен, но это намного лучше, чем анонсированное одной уважаемой националистической организацией «патрулирование» улиц в том же регионе с целью вразумления «извращенцев».
“Марш Равенства”, Киев, 17 июня 2018 года
Ключевое: формула «мы против» не может довлеть в общественном сознании бесконечно долго: любой человек естественным образом утомляется от беспрерывных протестов и абстрагируется от них со временем. Поэтому медленно, но уверенно доля протестных мероприятий (в том числе акций гомофобной направленности) будет снижаться. Однако я не уверен, что мы уже добрались до точки протестного апогея, вслед за которой этот процесс станет явным.
В Украине вы один из самых публичных представителей ЛГБТ-сообщества. Насколько это сложно? Не надоедает ли?
— Публичность — это наркотик. Сначала ты будто окрылён своей известностью и бесконечной востребованностью. К этому добавляется ещё и то, что публичность можно «продавать». Через какое-то время после перехода в статус «всенародно известного» я начал получать предложения контрактов по основной работе в намного большем объёме, чем мог бы справиться. Осознание того, что я «подсел» на публичность, пришло в нужное время. И тогда началась самая правильная и комфортная для меня стадия: контролируемая, или, точнее, дозированная, публичность ?
Обратной стороной публичности является то, что в некоторых сегментах гей-тусовки я уже не «свой». Объективно — я ровно такой же гей, как и большинство геев моей возрастной группы, комплекции и социального положения, но со стороны меня многие воспринимают через несуществующую ауру недоступности. Чаще это смешит, иногда — раздражает. К счастью, моя семейная жизнь давно сложилась, хотя мой семейный партнёр, в противовес мне, совершенно непубличен, плюс у него часто возникают обоснованные причины переживать за меня, так что я сейчас соизмеряю свои выходы на «большой экран» ещё и с тем, как мой любимый на это посмотрит.
Как эта публичность отражается на вашей безопасности?
С точки зрения безопасности публичность — это одновременно и уязвимость, и броня. С одной стороны, отморозков, у которых чешутся руки беспричинно врезать, в украинских городах хватает, с другой стороны, те, кто дружит с головой, довольно легко приходят к выводу, что публичная личность в силу своего социального веса может рассчитывать на серьезный резонанс, если вдруг что-то случится, и на соответствующую помощь.
Но я тебе скажу больше: «срединный» путь публичного человека состоит в том, чтобы соизмерять достижение собственных целей с тем, чтобы не нарываться на неприятности. Поэтому я давно и сознательно выстраиваю конструктивный диалог со всеми, кто в иной ситуации готов был бы метнуть в меня камень. Любой человек обладает достоинством и ценностью, в том числе те люди, которые с пеной у рта выступают против ЛГБТ. Если мы выйдем за пределы узкокорпоративных интересов, то станет понятно, что общество и государство движутся вперёд силами харизматичных личностей и пассионарных групп. Поскольку я — часть одной из таких групп, я как никто другой заинтересован в том, чтобы вектор деятельности подобных групп был хотя бы в первом приближении единонаправлен. Когда у кого-то есть потенциал действия, то важно добиться такого расклада, чтобы конвертировать знак минус в знак плюс. Практика моей общественно-политической вовлечённости доказывает, что позитивная конвертация возможна почти всегда. Я не выдам большого секрета, если расскажу, что один из авторов законопроекта 2011 года о запрете гомопропаганды в Украине сейчас — последовательный сторонник гражданского и семейного равноправия для ЛГБТ. Естественно, этот пример не единичен. Поэтому публичность — это не инструмент для движения напролом, а средство достучаться до тех, кто тянет страну в другую, неблагоприятную для нации сторону. Вот так и работаем.
Фото со страницы Святослава Шеремета в Facebook
