Накануне, 30 июля, «Сноб» опубликовал анонимное интервью с православным священником, который рассказал о своей гомосексуальности.
Собеседник издания служит в РПЦ уже 11 лет. Перед друзьями он не скрывает свою гомосексуальность, но, как и все геи в православной церковной системе, в более широких кругах вынужден “не высовываться”, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Анонимно он рассказал о том, каково быть священнослужителем и геем одновременно. портал “Парни ПЛЮС” приводит отрывки из этого интервью.
Отчуждение от девушек я воспринимал как норму, ведь по Библии секс вне брака — это грех. В школе и позже я совершенно не ощущал проблем с ориентацией, просто не задумывался об этом. Сложности начались примерно в 22 года, тогда я понял, что не могу больше себе лгать. Сознание будто проснулось, и я признался себе, что меня привлекают мужчины. Я осознал, что это не просто любопытство, мужская дружба или бегство от блуда с девушками. При этом я понимал, что не смогу открыть свою гомосексуальность на исповеди. Духовник меня отвергнет, но другого пути, кроме исповеди, церковь не предлагает. Тогда у меня возникло желание покинуть церковь, чтобы не позорить ее. Тем более я считал себя недостойным священного сана. Уйти из церкви неполучилось: сил не хватило. Возникла надежда, что с «темой» можно справиться. Ведь казалось, что у других людей это как-то получилось.
Конечно, тексты Библии про недопустимость мужеложества надолго врезались в мою память. Позже я столкнулся с «темой» лицом к лицу, и были периоды отчаяния, борьбы, снова отчаяния. Мне тогда казалось, что примирить свои интересы с религиозными представлениями просто невозможно. В этот период приходили мысли полностью оставить церковь или даже уйти из жизни.
Позже я прочел, что эти влечения — обычное греховное искушение, которое можно преодолеть духовным усилием, через участие в таинствах, как об этом сказано в Основах социальной концепции РПЦ. Я верил в возможность этого преодоления многие годы, поэтому и решил принять священный сан.
В отличие от иных мужских коллективов, таких как футболисты или шахтеры, в церкви парень не встретит жесткую гендерную конкуренцию. «Будь мужиком! Трус не играет в хоккей!» — этого давления в церкви нет. Более того, в алтаре или в семинарии он постоянно пребывает в обществе мужчин, готовых поддержать его и предложить свою дружбу. Думаю, что любой гей, попав в такую среду добрых единомышленников, будет ощущать себя в райском месте, особенно если осознание своей гомосексуальности у него еще не произошло и секс сам по себе его пока не интересует.
Обычно перелом наступает в 21–22 года. После чего парень может покинуть церковь или же начнет борьбу со своей гомосексуальностью, а заодно и с чужой тоже. Другой вариант: он встретит церковных людей, которые почти открыто практикуют однополые отношения, при этом они полностью погружены в церковную традицию и полагают, что иначе жить просто не могут. При таком сценарии парень может прекратить всякую борьбу с собой, учиться в семинарии, заключить фиктивный брак или принять монашество. Он четко разделяет свою сексуальную жизнь и служение Богу, насколько ему это видится возможным.
Полная версия интервью доступна на сайте “Сноба”.
