Впервые в нашем проекте “Гей из глубинки” город, который вряд ли можно назвать глубинкой. Почему же в этот раз мы направились именно туда?
Всё дело в том, что там живёт Нис Камбог – открытый гей и автор телеграмм канала “Заметки Блудных Парней”. Он один из немногих ЛГБТ-блогеров, который живёт не в Москве и не в Петербурге. Тяжело ли быть таким открытом и жить в городе всего с 200 тыс. человек?
Великий Новгород – не глубинка. Здесь живёт около 200 тыс. человек. Это провинция. Всегда в провинциальных городках есть люди, которые не хотят отсюда уезжать и не хотят здесь оставаться. Это недоглубинка, потому что рядом есть два крупных города – Питер и Москва, но многие не уезжают туда, так как думают, что им нет места в этих городах, боятся чего-то нового. Я постепенно готовлюсь к тому, чтобы переехать в Питер, но для этого есть определенные ограничения. Но когда я доделаю тут свои дела, то уже смогу спокойно переехать в другой город.
Я не из тех людей, которые рассказывают, что в детстве было что-то грустное. У меня было прекрасное детство, все меня оберегали. Было всегда много игрушек, поездок, родители всегда были добры ко мне. В нашей семье не было такого, чтобы кому-то что-то запрещалось или кто-то не мог быть собой. Родители всегда говорили мне и моей сестре: «Будь собой, будь тем, кем хочешь». Это привело к тому, что после каминг-аута не было такого, что кто-то от меня отрёкся. У меня семья, которая меня любит, так остаётся и по сей день.
О каминг-ауте
Мне было 15 лет, когда я первый раз попробовал с парнем. Это было необычно: мне казалось, что я делаю что-то плохое, но мне дико этого хотелось, и я понимал, что это не последний раз, когда это произошло. Позднее я пробовал что-то новое, с кем-то виделся, но всё было не то до того момента, когда я встретил своего парня, с которым мы были вместе четыре года. Сейчас мы уже не в отношениях.
Каминг-аут произошел в один из дней, когда я вернулся домой после тусовки. Мама спрашивала меня о том, как я провел время, что мы делали, с кем тусили. Потом смотрела фотки из инстаграма и спрашивала, что за девочка со мной там обнималась. Я не выдержал её вопросов и сказал: «Отстань, никакие девушки меня не интересуют». Она напрямую спросила: «Я правильно понимаю, что это то, о чём я думаю?». Я ответил: «Да, правильно». Она налила себе стопку успокоительного средства, выпила и плакала. Плакала на протяжении семи дней. Да, она меня всегда поддерживала, но столкнуться с тем, что твой сын – гей, это немного другое. Когда она приняла это, начала ходить к психологам, на групповые тренинги, то начала менять себя. Вот тогда я понял, что у меня прекрасная семья, прекрасные родители, которые могут изменить себя, а не меня.
Когда я только начинал учиться в колледже, то многие мои одногруппницы были из деревень. Это было очень печально. Когда ты начинаешь с ними общаться, то сам немного перехватываешь их манеры и становишься таким вот «недосельским» парнем. И был момент с одной девочкой, которая очень хотела со мной встречаться. И она спросила меня в открытую: «Ты гей?». Я сказал: «Да». И через пару месяцев об этом знал весь колледж. Но для меня это не стало какой-то новостью, я знал, что такое произойдёт. Меня это никак не смущало.
Я бы назвал Великий Новгород местом какой-то минимальной агрессии по отношению к ЛГБТ-сообществу. Вы не услышите от меня историй о том, как меня пытались избить гомофобы, о том, как меня презирали там, где я учился. То же самое на работе, с друзьями, просто приятелями: многие догадываются или знают обо мне, потому что я очень открыт. Можно пообщаться со мной неделю, два дня или один день и понять, что я гей.
Если люди спрашивают меня о моей ориентации, то я начинаю говорить об этом, разъяснять. Объясняю, что такими рождаются, а не становятся, как многие думают. И люди, которые со мной общаются, начинают сами больше раскрываться и рассказывать мне какие-то свои секреты, которые я храню.
Но при этом в Новгороде, как и везде, мало открытых ЛГБТ-людей. Боятся быть собой. Многие люди даже не могут выслать свою фотографию в известном оранжевом приложении. Кто-то даже удивляется тому, что у меня стоят свои фотографии, что я настолько открытый.
О telegram-канале «Заметки Блудных Парней»
Я могу назвать себя одним из немногих геев в телеграмме, который ведёт его открыто, может записать видеосообщение. Я не видел ничего подобного.
Это печально, мне бы хотелось видеть таких площадок побольше, чтобы люди появлялись, и я мог бы с ними сотрудничать. Я бы бесплатно рекламировал их каналы, так как ЛГБТ-сообщество нужно популяризировать, люди должны больше знать о нас.
Сейчас меня читает около трёх тысяч человек. Я считаю, что это мало. Хотя, может быть и нет, если говорить о других telegram-каналах с подобным контентом. Но я намерен добиться большего: пять тысяч, десять тысяч, пятнадцать, двадцать. После переезда в Питер мне бы хотелось заняться и Youtube, так как устаешь много писать.
Вначале, когда меня читало 3-4 человека, я смотрел на это и думал: «Боже, зачем вообще я всё это начал? Это никому не нужно». Но я понимал, что я создаю это для себя, а не для кого-то. Сперва я больше писал о каких-то смешных историях, которых скопилось уже очень много к тому моменту, ведь я их никому не рассказывал. Когда у меня было уже 1000 подписчиков, я думал, что это что-то невероятное.
Моя мама не читает мой канал. Не потому, что ей не интересно, а потому что я сказал ей: «Слушай, слишком много будешь знать, будешь плохо спать». Потому что я пишу очень открыто. Некоторые вещи, о которых я пишу в своем канале, для неё будет жестью. Про то, как я рассказываю о секс-игрушках или о том, как парню подготовиться к сексу. Для неё это будет лишним.
Когда я начал вести канал, то стал по-другому думать. Больше стал открытым, перестал бояться разговаривать с людьми. Страх общения с незнакомцами исчез. И я стал менять мировоззрение моей семьи. В ней больше не произносятся фразы из разряда «мальчик должен» или «девочка должна». Моей младшей сестре не прививаются моменты, что она всегда должна быт ухоженной, соблюдать абсолютный порядок, уметь готовить и стирать. Она просто может быть собой и знает, как это делать.
Как-то раз я забирал её с площадки, где она играла со своими одноклассниками. У одной из девочек был розовый самокат, а у другого мальчика – белый. И мальчик взял розовый самокат прокатиться. Девочка начала говорить: «Фу, ты катаешься на розовом самокате, ты теперь как девчонка выглядишь!». Моя сестра, которая сидела на скамейке, сказала: «Слушай, вообще-то девчачьих самокатов не бывает. Это всё стереотипы». Я начал ей гордиться.
О любви и счастье
В Новгороде можно найти себе парня. Не знаю, насколько эти отношения будут счастливыми. У меня получилось. Мы были счастливы, мы любили друг друга, находили, куда сходить. Но в какой-то момент всё испарилось. В большей степени из-за меня, потому что я очень тяжелый человек, со мной трудно быть в отношениях.
Есть такой момент: теперь я не могу пойти в определенные заведения, потому что знаю, что он тоже ходит туда. Мы расстались не на очень хорошей ноте и не можем видеться. И есть другие люди «в теме», с которыми я не очень хорошо общаюсь. Может быть нас раньше связывало что-то по типу отношений: дружеских, близких, может быть интимных. И лишний раз видеть их я не хочу. Но всё равно встречаю в «Хорнете».
В этом оранжевом приложении всё скачет разными странными диаграммами и схемам. Так как Новгород находится между Москвой и Питером сюда очень часто приезжают парни из «темы» на выходные. В приложении можно увидеть классные профили разных симпатичных парней в пятницу, субботу и воскресенье. Потом они уезжают, и с понедельника по четверг начинаются серые будни, приложение становится полупустым. Тех людей, которые постоянно сидят там под своими фотографиями, я знаю лично. С кем-то был секс, с кем-то мы просто встречались, общались, ходили на свидания. Я их знаю, они меня знают, все друг друга знают.
Не страшно быть открытым геем в Новгороде. Страшнее боятся быть собой. Если вы не можете быть собой, вы никогда не будете счастливы.
