Измерение эрекции в научных целях – имеет свою историю. Попытка объективно описать параметры сексуального возбуждения для анализа мужского поведения – привела к созданию прибора – “плетизмографа”.
Но сначала – предыстория. 50 лет назад, в 1969 году, из уголовного кодекса ФРГ исчезло упоминание гомосексуальности (знаменитый 175-й параграф). Двумя годами ранее, в 1967 году, после ожесточенных дискуссий в британском парламенте, было отменено уголовное наказание за гей-контакты в Англии (существовавшее с 1533 года).
В Австрии и Финляндии уголовная статья исчезла в 1971 году, в Испании — в 1978. Ещё раньше уголовное преследование геев прекратилось в социалистических странах: в Чехословакии и Венгрии (1961), Болгарии и ГДР (1968).
Казалось бы, странный факт, но именно Чехословакия оказалась одним из пионеров отмены статьи за “гомосексуализм”, – и у этого есть причины.
В 60-х мировая сексология находилась в поисках объективных методик, которые позволяли бы фиксировать отклонения мужской сексуальности. Психоанализ, психология – были ненадёжным инструментом для юристов, судов и полиции.
Выявление потенциальных насильников и извращенцев (включая гомосексуалов) требовало точного подхода. Изобретение устройства, которое назвали «детектором лжи для пениса» было неизбежным. По-научному оно называлось «пенильный плетизмограф» («плетизмос» – увеличение, «графос» – писать).
“Детектор лжи” для пениса
Изобрел прибор 47-летний психиатр из Чехословакии Курт Фройнд (1914—1996), который представил его мировой научной общественности в 1965 году.
“Наличие объективной методики определения объектов, вызывающих у мужчин сексуальное возбуждение, – это важнейшее достижение, которое может быть использовано как средство диагностики в различных исследованиях”, – писал Фройнд в „Журнале экспериментального анализа поведения”.
Недовольный субъективностью стандартных методов изучения сексуальных отклонений, которые чаще имели дело не с человеком, а с его историей болезни, Фройнд нашёл простой, объективный способ измерения сексуальных импульсов мужчин для профилактики криминального поведения.
Открытием Фройнда тут же заинтересовалось правительство, имевшее проблемы с призывом на военную службу. Кое-кто из молодёжи (подозревали чиновники), называя себя “гомосексуалистами”, пытались “косить” от армии.
Фройнду предложили использовать плетизмограф для выявления “уклонистов”. А также, чтобы «лечить» настоящих геев с помощью «аверсионной терапии» («терапии отвращения»): когда прибор показывал, что у пациента есть эрекция на мужчин, его било током. Измерения объема пениса во время просмотра эротических объектов на экране, помогали обнаружить “отклонения” в мужской сексуальности.
“У твёрдого члена нет совести”
Само устройство выглядело как стеклянная трубка в форме большого презерватива, которая надевалась на член до эрекции. Воздух внутри фиксировали с помощью резинового манжета и «контргайки» (как бы угрожающе это ни звучало). Всё соединялось проводами с прибором, который замерял изменение воздушного объема внутри «колбы».
Мужчине, подсоединённому к “пенильному плетизмографу”, показывались сексуальные изображения (или давали текст для чтения), и при появлении эрекции прибор фиксировал изменение воздушного объёма.
«У твердого члена нет совести», – заметил когда-то Норман Мейлер. Фройнд при этом добавлял, что Мейлер даже не догадывался, насколько он был близок к истине.
Исследования Фройнда позволили сделать важное открытие, которое восстановило против него всех психоаналитиков: оказывается, у “гомосексуалистов” объективно отсутствует эротический интерес к женщинам, так что дело совсем не в страхе перед ними и не в отвращении (как утверждали фрейдисты). В связи с этим Фройнд выступал за отмену уголовной статьи в Чехословакии и за отказ от «репаративной терапии» для геев.
Учёный стал одним из первых психиатров, сделавших вывод об отсутствии патологии и недопустимости “лечения” гомосексуалов.
Точные замеры мужских эрекций, сексуальных мотиваций и самого либидо – не только привело к снятию с геев клейма “извращенцев”, удалению из правового оборота позорной статьи за “однополый секс”, – но до сих пор помогает науке лучше понимать природу человека, его бисексуальности и даже гомофобии.
Тайная эрекция гомофоба
С точки зрения психоанализа, гомофобия – результат скрытых в подсознании гомосексуальных влечений, о которых человек не догадывается или их отрицает.
Несколько лет назад группа американских ученых попыталась проверить эту теорию экспериментально. Группе из 35 гомофобно и 29 не-гомофобно настроенных мужчин (уровень гомофобии был заранее измерен), считавших себя исключительно гетеросексуальными, были показаны видеозаписи с гетеросексуальной, гомосексуальной и лесбийской эротикой, причем степень сексуального возбуждения измерялась объективно, с помощью плетизмографа.
Просмотр гетеросексуальных и женских сцен в обеих группах показал приблизительно одинаковую степень возбуждения. Зато реакция на сцены мужского секса оказалась разной: 66% не-гомофобов гей-порно не возбуждало, тогда как
54% гомофобно настроенных мужчин продемонстрировали эрекцию, хотя на словах они пытались занижать степень возбуждения.
Плетизмограф Фройнда до сих пор – прекрасный инструмент для замеров пропасти между ложью и природой человека, между внешней гомофобией и тайным гей-влечением.
Как написал коллега-психиатр в некрологе на смерть Фройнда в газете «Нью-Йорк тайме» в 1996 году: «Проблема, которую пытался разрешить пенильный плетизмограф, состояла в том, что никто из мужчин не хотел говорить всей правды”.
В 1968 году Фройнд уехал из Чехословакии и поселился в Торонто. Немалая часть его тогдашних исследований была посвящена насильникам и педофилам.
Научные журналы по психиатрии и судебной медицине того времени были полны статьями с подобными названиями: «Пенильный отклик насильников и ненасильников на стимулы, связанные с физической агрессией или унижением», «Измерение и создание сексуального возбуждения у мужчин с половыми извращениями».
Во всех этих исследованиях применялись плетизмографы Фройнда или Бэнкрофта, однако вопросов было больше, чем ответов.
В ряде случаев между агрессивными сексуальными стимулами и эрекцией у насильников обнаружилась высокая корреляция (которой нет у нормальных людей). В других случаях между этими двумя группами вообще не оказалось заметной “эректильной” разницы.
(Кстати, упомянутый Джон Бэнкрофт предложил в 1966 более простое устройство для замера эрекции: это был ртутный датчик внутри растяжимой бандажной повязки, которую наматывали на член. Если Фройнд фиксировал объем пениса, то прибор Бэнкрофта измерял диаметр члена).
Проблема сексуального насилия и его ранней диагностики – продолжала занимать сексологов в эпоху феминизма, школьных расстрелов и преступлений на сексуальной почве.
Эрекция и насилие – “близнецы – братья”?
Психолог Нил Маламут из Калифорнийского университета предложил студентам-мужчинам, которые никогда не обвинялись в сексуальных преступлениях, прочесть описание двух разных сексуальных контактов – по взаимному согласию и изнасилования.
Их просили высказать мнение в письменном виде, после подключили студенческие пенисы к плетизмографу и попросили еще раз прочесть описания. В письменных отзывах студенты утверждали, что их гораздо больше “возбуждал” секс по согласию. Но упрямый плетизмограф показал, что молодые люди так же возбуждались от сцен изнасилования.
Это заключение позволило ряду радикальных феминисток заявить о “научном открытии”, “доказавшем”, что мужчины (как бы они ни вели себя в обществе), на самом деле склонны к сексуальному насилию.
Оппоненты Маламута, однако, отмечали, что такие эксперименты не выявляют связи между возбуждением члена и сексуальным поведением, а потому не могут использоваться в качестве прогнозов. (Результаты плетизмографии сегодня не принимается в американских судах в качестве доказательства).
Поскольку преступно – поведение человека, а не его возбуждение, как правило связанное с фантазиями, которые человек никогда бы не реализовал.
Также важно учесть, что почти все фаллометрические эксперименты, о которых сообщалось в научной литературе, проводились в тюрьмах, что вызывало ряд сомнений в достоверности выводов. Мужчин, не имевших доступа к “женской натуре”, конечно, возбуждало любое секс-изображение, по взаимному согласию или без него. Не говоря уже о том, что в тюрьмах находились люди с криминальными наклонностями.
Отделить мужскую эрекцию (связанную с подсознанием, фантазией и ориентацией) от сексуального поведения – было важным шагом, сделанным наукой с помощью “детектора для пениса”.
У геев “больше”? – молчит наука.
Фаллометрия в наше время – не только инструмент сексологии и медицины, но и законная часть гей-культуры, “занимательная” область для различных квирных дискурсов, “замеров”, конкурсов и шоу.
Серьёзная наука в этой области – смыкается с фаллической и квирной традицией гей-сообщества. И не удивительно, что тема “мужских размеров” – всегда была (и будет) частью наших интересов.
Впрочем, до сих пор с проблемой “сантиметров” связана научная загадка.
По данным Кинзи 1999 года, который просил испытуемых указать длину и объем своих членов, измерив их в спокойном и возбуждённом состоянии, – члены 813 гомосексуальных мужчин (по пяти параметрам) оказались больше, чем у 3147 гетеросексуальных.
Те же данные получили чешские исследователи в 1961 году при объективном измерении пенисов у 126 геев и 86 гетеросексуалов. У многих сексологов эти данные вызывают удивление и недоверие, но они соответствуют тезисам биоэволюционной теории (в частности, Д. МакНайта /D. Mcknight), а кроме того, измерительные процедуры были для всех мужчин одинаковыми.
В коммерческой гомоэротике геи также оперируют большими членами. Если по статистике длина среднего американского пениса – 6,1 дюйма (15,5 см), то средний член гомосексуальных персонажей в кино составляет в среднем от 7,1 до 8,1 дюйма (18 – 20,5 см). Что говорит, скорее, об эстетике, чем об анатомии.
Своеобразной формой “фаллометрии” можно назвать и популярную карту средней длины пенисов в разных странах мира. За научную, метрическую точность поручиться довольно сложно. Но как повод для фантазий – карта в самый раз.
С культурной и научной точки зрения, пенис в гей-сообществе – часть “традиционных”, “вечных” ценностей.
Не случайно, по словам прекрасного поэта, гея Хью Одена, «если бы мужчинам был предоставлен выбор – стать самым могущественным человеком или обладателем самого большого хуя, большинство выбрало бы второе”.
“От зависти к пенису страдают не столько женщины, сколько мужчины. Члены не менее индивидуальны, чем их владельцы; впрочем, эти две индивидуальности часто не совпадают», – добавил он.
Автор: Александр Хоц.
По материалам: Дэвид Фридман “Пенис и эрекция. История взлётов и падений”. М., 2011. И.С.Кон “Лики и маски однополой любви”. М., 2003.
