С 16 по 23 сентября ЛГБТ-сообщества многих стран мира отмечают Неделю видимости бисексуальных людей. В эти дни мы много говорим о том, как важна для бисексуалов и бисексуалок корректная репрезентация в СМИ, в культуре, в общественных дискурсах. На тему репрезентации бисексуальности в кино и литературе мы побеседовали с Константином Кропоткиным, квир-обозреватель, автором популярного проекта «Содом и умора».
Парни ПЛЮС: Как вы считаете, изменились ли за последние годы тенденции в репрезентации бисексуальности в кино и литературе? Можете ли вы привести пример кинокартины или литературного произведения, где важную роль занимает тема бисексуальности?
Константин Кропоткин: Как конфликт, как повод глубоких сильных переживаний, как источник дискомфорта, с которым герою или героине следует каким-то образом примириться (принять себя), бисексуальность – редкая птица как в современном кино, так и в литературе. Благодаря вашему вопросу я вдруг понял, что новых таких книг вспомнить сразу не могу, а из новых фильмов назвал бы британский сериал «Тригонометрия», где предметом серьёзного переживания становится не только бисексуальность, но и полиамория, и связанные с этим общественные предубеждения.
Кстати, в кино бисексуальность тесным образом связана с полиаморией. Намёки на это можно разглядеть еще в классике, вроде любовного треугольника в «Жюле и Джиме» Франсуа Трюффо. А у Бертрана Блие в «Вальсирующих» и особенно в «Вечернем платье» сексуальное чувство и впрямь не знает пола: мужчины любят и женщин, и мужчин. И если уж вспоминать «французскую главу» мирового квир-кино, то надо сказать, что бисексуальность внятно обозначена в «Раненом человеке» Патриса Шеро; герой Жан-Юга Англада одержим мужчиной, который имеет и любовников, и любовниц.
Бисексуальность бывает обозначена не как конфликтный потенциал, а как естественная, рядовая часть чувственной палитры или даже род сексуальной всеядности. Тут можно вспомнить малокровный американский байопик «Колетт» о французской писательнице-бисексуалке , и отличный ремейк фильма «High Fidelity», сделанный как мини-сериал, который можно рассматривать как портрет молодой женщины нового поколения, способной любить не пол, а человека. Бисексуальность играет роль энигматическую в «Доме на краю света», новой квир-классике (прежде всего книге, но это и фильм). Очарование Бобби состоит в чувственной неопределенности, – он, кажется, искренне любит Джонатана, и Клер.
П.П.: На ваш взгляд, нужны ли специально созданные фильмы или литературные произведения, посвященные теме бисексуальности или в которых главные герои были бы бисексуалами?
К.К.: Разумеется. Чем больше мы знаем о чувственности человека, о его сексуальности, тем лучше его понимаем. Кино и литература предлагают опыт эмпатического погружения в мир «другого», и, думаю, полезно вообразить себе эмоциональность человека, который может испытывать сексуальное влечение как к мужчинам, так и к женщинам. И тут, замечу, очень важна степень достоверности, – судя по каминг-аутам публичных людей, складывается ощущение (возможно, ложное), что бисексуальность для них – род ширмы, которая помогает реализовать свою гомосексуальность без риска потерять симпатии широкой аудитории.
П.П.: Являетесь ли вы поклонником творчества какого-либо бисексуального человека – писателя, актёра, режиссера?
К.К.: Бисексуальность интересно выражается у Кристен Стюарт, у этой американской актрисы необычная публичная аура, она – девушка-загадка. Интересно представлять себе, как выражалась бисексуальность у легендарной Джозефин Бейкер, или правда ли, что Марлен Дитрих была всерьёз увлечена Эдит Пиаф, когда та гастролировала в США.
Пытаясь вспомнить известных мужчин-бисексуалов, я вынужден все время спрашивать себя, на самом ли деле они – бисексуалы или это уступка конформизму. Скажем, американский писатель Гор Видал величал себя бисексуалом, а биографы склонны считать его геем. Встречал упоминания, что гениальный советский актер Юрий Богатырёв был бисексуалом, но и тут много указаний, что интересом к женщинам он маскировал (и тщетно) влечение к мужчинам. Точно также и верю, и не верю в бисексуальность французского актера Жана Маре. Слишком много было скрыто, то есть тайной и останется.
П.П.: Играет ли какую-либо роль сексуальность творческого человека в том, как вы относитесь к его творчеству?
К.К.: Нет. Сексуальность творческой единицы мне интересна только в приложении к ее творчеству, как способ понять, что у нее «болит», каковы ее триггеры, что хочет сказать, с чем спорит, на чем настаивает. Творческий человек должен быть хорош в своей профессии, мне этого, как правило, достаточно. Знание, с кем он спит, может мешать в понимании художественного жеста, замутняет оптику.
