Любовь – это посттравматическое стрессовое расстройство. Причина этого расстройства – секс. Реальность которого расходится с ожиданиями.
Секс по своей сути – это проникающая травма. Самец наносит её, ведомый слепым инстинктом, побуждающим его отложить в теле жертвы свою личинку. Подобно Чужому из самой реалистичной love-story, которую кинокритики до сих пор ошибочно принимают за фантастический фильм ужасов. Потому что в основе любви на самом деле лежит ужас. Ужас небытия. Который стараются не замечать. Чтобы не отравлять себе бытие.
Эволюция – вот что толкает нас искать себя в глазах другого. Основной инстинкт является основным продуктом эволюции, а не эгоистично убеждающий себя в обратном разум, который, тем не менее, всегда проигрывает инстинкту. Иначе человечество бы давно вымерло. Рацио – вообще плохой помощник в размножении, что подтверждает демографическая статистика в развитых странах с хорошим уровнем образования у населения. Почковаться – геморно. И разум это понимает.
Любовные томления – это не более чем конфликт рациональных умственных построений с иррациональным зовом плоти, которая клубится по дороге из ниоткуда в никуда, подгоняемая инстинктом. Отношения полов в этом состязании на шоссе в никуда – катализатор, гарантирующий продолжение этой гонки абсурда. Связь женщины и мужчины гарантирует травму, но это фундаментальное единство, распад которого сулит преждевременный финиш в эволюционной гонке, который старуха-арбитр с косой засчитывает как проигрыш.
Учёная мысль выработала множество изящных логических конструкций по поводу того, какими должны быть отношения между полами, вплоть до деконструкции самого понятия пола.
Однако вполне возможно, что эволюцию совершенно не еб#т стройность этих логических конструкций, в отличие от того, кто кого еб#т, подвергая риску осеменения. Минимизируя этот риск, контрацепция не отменяет самого инстинкта, где удовольствие – лишь мотивация к действию, в котором главное не процесс, а последствия в виде орущего потомства.
Исходя из этого допущения, возможно также и то, что для эволюции с точки зрения мало-мальски значимого для её хода отрезка времени более перспективными окажутся нелепые выводы какого-нибудь дремучего имама из Майдугури, благодаря которым население Нигерии количественно обгонит к 2050 году население США, нежели стройные современные интеллектуальные уловки.
Идея равенства человеческих индивидов, в том числе и во взаимоотношениях полов – одна из таких уловок. Сама жизнь показывает, что равенство – это фикция: в любом социуме индивидуальности обладают разным целеполаганием и разным уровнем жизненной энергии, расслаиваясь на плебс и истеблишмент. Попытки искусственного насаждения равенства ведут к деградации общества, выключая фундаментальный механизм эволюции, где должен побеждать сильнейший.
Точно так же, несмотря на тонны бумаги, исписанной теоретиками равноправия полов, отношения между мужчиной и женщиной всегда строятся по принципу доминирования и подчинения. Воля является одним из главных эволюционных активов, привлекающих противоположный пол. Однако сильная воля всегда несет в себе и неизбежную угрозу порабощения.
Пол как социальный конструкт – это один из самых отчаянных когда-либо выдуманных нонсенсов. Однако пытаться опровергнуть его – моветон, и тем, кто отважится озвучить сей очевидный факт, грозит быть смытыми третьей волной феминизма на маргинес философского дискурса прямиком к бородатым религиозным фундаменталистам.
Тем не менее, пол – это не социальная, а биологическая сущность, выработанная эволюцией, а взаимодействие полов – это всегда столкновение, в котором побеждает сильнейшая воля, подчиняя себе слабейшего – и далеко не всегда слабейший пол это женский пол.
Кто-то берет инициативу, а другой вынужден принять эту власть и подчиниться, поэтому равенства не существует по определению.
А фраза «я люблю тебя» может означать все что угодно, а значит – не значит ничего. Кроме, разве что, сексуальной фрустрации, которой посвящены практически все шедевры классической русской литературы.
Текст: Павел Лужецкий
Источник: Печатное издание, газета «Stonewall»
