Месяц гордости (Pride Month-2021) — не только череда веселых прайдов-карнавалов и политических демонстраций в защиту наших прав, но и период, когда западные правительства и бизнес выражают особенную поддержку ЛГБТ-сообществу. О том, зачем они это делают, что такое радужный (или розовый) капитализм, хорошо это или плохо, — мы поговорили с активистами Киром Федоровым и Владаном Райнсом.
Бизнес-интересы и права ЛГБТ
Весь июнь 2021 года по миру, преимущественно западной его части, проходит ставший уже традиционным и привычным месяц ЛГБТ-гордости и солидарности. В связи с продолжающейся глобальной пандемией covid-19 непосредственно гей-прайды удается провести не везде, но зато нет недостатка в заявлениях и прочих жестах горячей поддержки ЛГБТ-людей со стороны всевозможного бизнеса — от гигантов из Big Tech, Голливуда и монстров фэшн-индустрии до маленьких инклюзивных брендов во всех сферах. Например: Apple, PepsiCo, General Motors, Pfizer, Facebook, Marriott, Starbucks, Delta Air Lines и Tesla еще полтора месяца назад поддержали разрабатываемый демократической администрацией президента США Джо Байдена новый закон против дискриминации по СОГИ. В то время как модные марки одежды и парфюмерии расширяют diversity за счет съемок в их рекламе квир-знаменитостей.
В России, конечно, пока и речи нет о массовом гей-дружественном поведении корпораций. Одно из немногих исключений, с хорошим пиар-выхлопом, составляет московская сеть ресторанов и доставки китайской еды «Тануки»: уже два года подряд она меняет на время прайда аватарку в соцсетях с обычной на радужную, вызывая зарево и полыхание в комментариях (впрочем, в прошлом году было немного жарче).
Кир Федоров, психолог, ЛГБТ-активист:
«Когда мы смотрим на поддержку ЛГБТ-сообщества со стороны бизнеса, мне кажется, нам важно сравнивать сегодняшнюю Россию не с Европой или Америкой. а с самой Россией, но пять-десять-пятнадцать лет назад. Наблюдается положительная динамика. В России стали продаваться прайд-коллекции, отдельные бизнесы выражают публично свою поддержку: ресторанная сеть «Тануки», магазины Lush, тревел-сервис Aviasales. Можно приводить еще много примеров из сферы малого и среднего бизнеса: это отдельные бары, цветочные магазины, фитнес-залы и так далее. Ситуацию не стоит идеализировать, и мы все, конечно, находимся еще в начале пути, но это начало точно уже положено. И тут важно понимать, что публичная поддержка — это только часть процесса изменений. Многое происходит не публично».
«Несколько раз меня приглашали как ЛГБТ-активиста выстуить для сотрудников различных фирм и корпораций. И да, пока они не готовы открыто декларировать свою поддержку, но хотят, чтобы их сотрудники искореняли свои гомофобные и трансфобные предрассудки. Мне кажется, что попытки бизнеса разворачиваться в сторону ЛГБТ-людей необходимо поддерживать и поощрять. Мы, как дискриминируемое сообщество, живущее в авторитарном государстве, заинтересованы во влиятельных союзниках. И можем давать обратную связь и помогать бизнесу увидеть свои пробелы и ошибки, которые неизбежны, когда начинаешь заниматься тем, чего раньше не делал. В том числе от наших действий и реакций зависят качество и последовательность этой поддержки».
Владан Райнс, координатор проекта по снижению вреда в контексте химсекса Фонда имени Андрея Рылькова (признанного иностранным агентом решением Минюста РФ), журналист, публицист:
«Конечно, я могу сказать, что радужный капитализм немного помогает репрезентации ЛГБТ-людей и дает им положительное внимание, к которому они так чувствительны из-за его дефицита. На фоне всякого мракобесия или же замалчивания существования ЛГБТ-людей даже наличие разных маркетинговых акций, направленных на меньшинства, может показаться праздником. И если какие-то радужные вещи доезжают до России, то мы видим в этом обещание лучшего будущего. Но компании, заигрывающие с Прайдом, не занимаются активизмом — они лишь ищут новые сегменты рынка. И ценности, транслируемые в отдельной рекламной акции, совсем не обязательно соответствуют тем ценностям, которые компания исповедует на самом деле».
«Тот же ресторан «Тануки» делал сексистcкую и расистcкую рекламу. Также он неоднократно нарушал права сотрудников во время пандемии, незаконно их увольнял, заставлял выходить на работу больных ковидом людей. Однако многие ЛГБТ-люди радуются появлению радуги на страничке компании. Мол, теперь-то мы обязательно вас поддержим — то есть что-нибудь у вас купим. Получается, они способствуют нарушению трудовых прав людей».
«Когда ЛГБТ-повестка отделяется от повестки политической и левой, то происходит тотальная подмена. Вместо настоящего освобождения и движения к более справедливому обществу, мы практикуем «эмпауэрмент» через покупку тех или иных вещей.
И я не хочу быть каким-то joy killer’ом — я и сам становлюсь счастливее, когда что-то покупаю, аж на несколько минут. Но мне бы хотелось, чтобы мы просто были честны с собой и осознавали связи. А отсутствие такой честности приводит к деполитизации сообщества. Ведь борьба за политические права кажется не такой привлекательной, когда ты можешь «освободиться», всего лишь купив радужную вещь от Calvin Klein или Levi’s.
Но и это «всего лишь» доступно не то чтобы многим. Радужный капитализм вносит расслоение и разъединение в само ЛГБТ-сообщество — ведь получается, что «гордость» доступна лишь платежеспособным. О вреде радужного капитализма можно рассуждать бесконечно, на самом деле. В целом он приводит к тому, что мы делаем ЛГБТ-людей чуть более видимыми взамен дальнейшего укрепления вертикальной структуры общества».
Пинкуошинг и розовый капитализм
«Розовый капитализм» («радужный капитализм») — так критически настроенные радикальные квир-теоретики называют ситуацию, когда часть ЛГБТ-сообщества и движения оказывается вовлечена в рыночную капиталистическую экономику, культуру избыточного потребления, практики рекламы/пиара и джентрификации и так далее. Анализ радужного капитализма происходит в связке с критическим рассмотрением привилегий главных выгодополучателей pink capitalism — белых западных цисгендерных геев и лесбиянок среднего и верхнего класса.
«Пинквошинг» (от pink — «розовый» и whitewashing — «отбеливание») — родственный термин, довольно далеко отошедший от узкого первоначального значения. Это слово было пущено в оборот колумнисткой The New York Times Сарой Шульман, в статье «Израиль и пинквошинг» обвинившей израильское правительство в использовании прогрессивной политики поддержки гей-прайдов в качестве ширмы нарушения прав палестинцев. Сейчас пинквошингом называют любую неискреннюю стратегию правительств, коммерческих корпораций и брендов, политических организаций, заключающуюся в демонстрации подчеркнуто позитивного и инклюзивного отношения к ЛГБТ-людям, чтобы отвлечь внимание от других, негативных и неприглядных, действий в другой сфере.
Кир Федоров:
«Если говорить о коммерциализация прайд-движения на Западе, — это, действительно, проблема, и ее очень сложно не заметить, если хотя бы раз побывать на ЛГБТ-прайде, особенно в крупных европейских или американских городах. Рекламы там зачастую больше, чем правозащитных лозунгов».
«Хорошо, что это сейчас активно критикуется. Думаю, со временем этот перекос выправится. И бизнес-интересы, и правозащитная повестка будут существовать в балансе. Любая проблема решаема, для этого нужно время и наши общие усилия».
Владан Райнс:
«Из-за закона о «пропаганде» и социально-политического контекста в целом проникновение радужного капитализма в Россию минимально. И вроде бы глупо критиковать западные корпорации за радужные тряпки, когда нас здесь, вообще-то, иногда убивают. Но всё же благодаря интернету мы все так или иначе являемся участниками глобального мира».
«Да и вообще в России все как-то умудряется сосуществовать: и возврат к традиционализму, и современное прогрессивное общество. С одной стороны, есть определенная государственная идеология и нетерпимость. С другой, мы можем наблюдать огромную волну открытых ЛГБТК-людей. И когда на улицах Москвы я встречаю радужную символику, то ничему не удивляюсь»
«Радужные шопперы, свитшоты и даже куртки я видел бесчисленное количество раз. В российских обстоятельствах я этому скорее радуюсь. Когда наталкиваешься на ЛГБТК-символику, то на мгновение мир кажется более дружелюбным и «своим».
Но со временем распространение радужного капитализма будет делать соответствующие проблемы всё более и более актуальными. Тем более, что в онлайне они актуализируются гораздо быстрее. Уже сейчас в рунете полно всяких ЛГБТК-инфлюенсеров, а квир-эстетика как никогда популярна. И я вижу многих персонажей, у которых практики сопротивления заменяются неолиберальными практиками вроде демонстративного потребления.
Я не могу винить кого-либо за то, что они «material girls» — ведь мы живем в material world. Но хотелось бы, чтобы какое-либо потребление сочеталось с политической осознанностью, а не заменяло еe. Так или иначе, те процессы, которые сейчас очевидны на Западе, со временем ожидают и нас. Поэтому все это просто необходимо рефлексировать, чтобы избежать повторения некоторых ошибок — тем более, что чужие ошибки мы рискуем повторить в самом безобразном виде».
«Из-за неудачного — якобы коммунистического — советского эксперимента у россиян есть определенная подозрительность по отношению к левой идеологии. И многие видят свою надежду именно в неолиберальном будущем. Но на Западе же от неолиберализма, наоборот, устали — поэтому левая идеология там в тренде. И поэтому там есть соответствующая критика, силы и инициативы, которые пока что не меняют общий климат радикально, но хотя бы немного оздоравливают его».
.«Я знаю, что некоторые российские ЛГБТ-активисты очень очарованы тем фактом, что рынок с ними понемногу заигрывает. Но давайте будем честными: этот же рынок оттесняет активизм и активистов на второй план. В логике неолиберализма они и их дела вовсе не настолько привлекательны, насколько привлекательны безопасные и модные квир-персоны, которые изредка говорят, что «гомофобия — это плохо», и куда чаще продают нам очередной стафф через рекламные интеграции».
Автор: Артем Лангенбург
