Бодипозитив и дисморфофобия — две крайности восприятия собственного тела. Но где же та золотая середина, которая позволит помириться с отражением в зеркале и перестать делать из этого проблему? Попробуем разобраться.
Никогда не скрывал, что мои предпочтения в мужской красоте конвенциональны до оскомины. Это стандартно-глянцевый мужик с обложки Men’s Health: высокий, стройный, подкаченный, с кубиками и ярко выраженной гендерной принадлежностью. Моё сексуальное влечение настроено именно на такого мужика, и изменить я это никак не могу. Это не значит, что я ебусь только с такими (ах, если бы), но либидо всегда выворачивало мне шею в сторону конвенциональных красавчиков.
В силу гейской автогомоэротичности (я сам придумал этот термин) мы можем оценить собственную сексуальную привлекательность (сам себя бы выебал, ну или нет), и вполне логично, что мы хотим соответствовать стандартам красоты, которые привлекают нас самих. Именно отсюда в гейской среде культ тела. Степень фрустрации от несоответствия суровой действительности и обложки журнала может быть разной — от лёгкого пофигизма до тяжких форм клинической дисмормофобии: я жирный страшный урод и ебутся со мной только из жалости.
Я тоже всегда хотел быть подкаченным красавчиком, и эта мечта преследует меня с детства. Но сначала я был худым слабым дрыщём, над которым смеялись одноклассники, и уроки физкультуры были одним нескончаемым позором, а потом на это слабое тельце стал нарастать жирок. И это было бесконечно далеко от того идеала мужского тела, на которое я дрочил.
Да, мои предпочтения — результат насаждаемой в масскультуре, рекламе и порно образа синтетического красавчика. Да, это породило мышечную дисморфофобию (тогда я и слов таких не знал), проблемную самооценку и кучу других заёбов. Да, оценочная объективизация собственной внешности — мощное когнитивное искажение, и именно оно порождает самоэкстерьерные фрустрации разной степени эпичности.
Возможно, если бы у меня был нормальный отец или адекватный учитель физкультуры (про детского психолога я не говорю, какой психолог в советской школе?), то многих детских травм и болезней мне удалось бы избежать. Но жизнь такова, какова есть и больше никакова. Уже неважно, что в анамнезе, важен текущий диагноз: хроническая самооценочная недостаточность. Стандарты конвенциональной красоты вшиты в мозг, завязаны на сексуальность, и изменить их можно только лоботомией. И я им, блять, нихуя не соответствую!
Казалось бы, с таким заёбом бодипозитив — то, что доктор прописал! Прими своё тело, полюби его, и люди к тебе потянутся… Но это всегда казалось мне какой-то хуетой. Как я могу полюбить то, что мне не нравится? Как вообще можно полюбить насильно? Это ж, блять, так не работает! Это всё равно, что заставить себя полюбить уродливую картину, которая висит у тебя на стене, только эта картина — зеркало.
Нет, если вы себе не врёте, если вам нравится собственное неконвенциональное тело, если вам в нём комфортно, приятно и вы любимец публики, то круто и заебись! Проблемы нет. Я никого не фэтшеймлю кроме себя самого. Но если мое либидо не привстает на чужой жирок, ну так, извините, оно не привстает и на мой собственный.
Короче, сама идея бодипозитива всегда казалось мне уёбищной, и вот я понял, в чём косяк. В любой брошюре «Как стать счастливым за 15 минут» на первой же странице будет блевотно-банальная истина: «Измени то, что ты можешь изменить. Смирись с тем, что ты изменить не в состоянии. И научись отличать одно от другого!». И вот если эту хню сделать лозунгом бодипозитива, то всё становится на свои места. Принять нужно не просто своё тело со складками жира, слабыми ручками-ножками и сгорбленной спинкой, а понять и принять все заложенные в него возможности.
Да, конечно, не всё исправимо, и смириться с хроническими недостатками внешности — единственный разумный выход, психолог вам в хату! Но то, что изменить всё-таки возможно, нужно брать и изменять, а не пытаться убедить себя в том, что и так сойдёт.
Я никогда не обвинял общество в навязывании стандартов. Ну, навязало и бог с ним. Но я всегда был честен с собой и понимал: у меня нет красивого тела не потому, что конвенциональный идеал недостижим в принципе, а потому, что я ленивый слабовольный мудак. У меня были все возможности — я не инвалид, у меня нет серьёзных заболеваний и противопоказаний к физической нагрузке, но впахивать в спортзале и на беговой дорожке на порядок сложнее, чем ныть о том, что ты некрасивый жирный урод. И если я выбирал последнее, значит так мне было проще.
Иметь красивое тело — моя мечта, и самое тупое — для неё не нужен джин из бутылки, я всегда мог исполнить её сам. Мог, но не хотел. Да, раз в несколько лет я пытался — начинал бегать, плавать, шёл в зал, но дольше, чем на пару месяцев меня не хватало, потому что это было тяжело. М — мотивация. Для любой работы, для любых усилий нужна мотивация. Для тренировок и пробежек всегда нужны силы, время, настроение, и из этого набора всегда чего-нибудь да не хватает.
Мораль сей басни такова. Как говаривал Козьма Прутков — «Хочешь быть счастливым — будь им!». Ну а если не хочешь, значит не хочешь, что ж поделать. Прими и полюби своё нехотение как жир на боках, и живи спокойно дальше. Аминь.
Markus Reff, автор Телеграм-канала ©Хроники практикующего пидараса
