Почему духовно-нравственное возрождение России невозможно без полной реабилитации и защиты прав ЛГБТК-людей
Репрессии против квир-россиян превращаются в рутину, и это самое страшное. Очередные гомофобные инициативы кремлёвского режима и его холуёв звучат всё более дежурно, хоть и пытаются перещеголять друг друга в изуверстве. От иезуитского «мы не лезем к вам в постель, только не демонстрируйте» они перешли к вполне юридически оформленному поражению людей в базовых правах по факту их природы.
Россия всё больше напоминает горящий поезд, который без остановок летит в ад, уничтожая всё живое на своём пути. Сейчас он приближается к станции, где караться будет уже всякое инакомыслие, транс-люди вместо помогающей терапии получат конверсионную, а любой представитель ЛГБТК-спектра получит статус «иноагента» (то бишь, «врага народа») без возможности уже как-либо жить и работать в стране, которую он по наивности считал своей.
Любопытно, что все эти людоедские инициативы исходят не от фриковатых депутатов вроде Милонова и Останиной, а от так называемого министра юстиции РФ Константина Чуйченко. С перерывом в несколько дней он предложил «лечить» транс-людей, чтобы они «возвращались к своей природе», а затем — давать статус иноагента за деятельность против «духовно-нравственных ценностей». С попутным ужесточением этого статуса.
Зыбкое основание
Конечно, пока это просто слова обезумевшего чиновника, дискредитирующего свою работу. Минюст РФ в последние годы переродился в собственную противоположность: в ведомство по преданию псевдоправовых формулировок любому беспределу власти. Но, во-первых, Чуйченко не просто болтает, а артикулирует планы режима по ужесточению репрессий. А во-вторых, он предлагает, в числе прочего ввести «новый вид экспертизы — этикологический» на соответствие «духовно-нравственным ценностям». Помимо безграмотного, по сути, термина, чиновник вышел за рамки юридических компетенций (допустим, что таковые у него имеются) и натоптал на чуждом для себя этическом поле.
Этика — это уже не право, это философия. Причём, вероятно, самая сложная и запутанная её ипостась, куда менее структурированная, чем онтология и гносеология. Она занимала умы задолго до того, как софисты выделили её в отдельный аспект философского знания, и породила бесчисленное количество сложнейших дискуссий и блистательных по глубине рассуждений, так и не дав окончательных ответов.
В представлении Чуйченко всё куда проще. Вся этика сформулирована в так называемых «Основах госполитики по сохранению «традиционных духовных ценностей». Этот документ, подписанный Путиным в конце прошлого года, поначалу мало кто принял всерьёз. Набор примитивных лозунгов «мы за всё хорошее, а они плохие» мог бы остаться нелепой игрушкой стареющего диктатора. Но за полгода он превратился в инструмент прямого и, безусловно, разрушительного действия.
Поясни за мораль
В список кремлёвских ценностей входят патриотизм, служение отечеству, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, приоритет духовного над материальным, историческая память, единство российских народов. А угрозы — «ЛГБТ-пропаганда», культивирование вседозволенности и эгоизма. Любой мало-мальски грамотный философ назовёт такой набор нелепым, случайным, противоречивым и не имеющим отношения собственно к этике.
В самом примитивном понимании этика задаёт систему координат «что такое хорошо и что такое плохо». Но одноимённое стихотворение Маяковского, написанное для юных жителей тоталитарного государства, делает это куда более внятно, чем путинский свод понятий, и в совершенно иной аксиологической плоскости. В советском варианте это сочетание смелости, трудолюбия и ответственности, в путинском — патернализм, пренебрежение интересами индивида, единомыслие.
На практике мы видим, что по каждому пункту «традиционные ценности» подменяют суть названных ценностей выгодным режиму симулякром. Патриотизм — не любовь к родине, которая предполагает и критическую составляющую, но просто безропотное подчинение власти. Служение отечеству равняется служению лично Путину. Крепкая семья — только гетеросексуальная и политически лояльная (вспомним дела Гелы и Хаояна, судилище над отцом Маши Москалёвой). Приоритет духовного над материальным — это для кого надо приоритет, ведь материальное правящего круга суть духовное для плебса. Историческую память нам пишут Мединский сотоварищи — и горе тем, кто помнит не то, что надо и трактует не так, как положено. Единство народов — штука, которая может быть навязана силой, ценой любых потерь для тех, кто этого единства не желает. И так — во всём.
Подворотная мораль
Конечно, идеально этической формулы нет, и представления о должном меняются на протяжении всей истории человечества. По сути, весь социальный прогресс — это путь гуманизации. От момента, когда наши далёкие предки осознали, что кушать себе подобных нехорошо, до однополых браков и современных представлениях о защите прав человека прошли тысячелетия. Но Россия стремится проделать обратный путь гораздо быстрее.
Это не первый случай в истории, когда люди, повёрнутые на защите морали, сами ведут себя подчёркнуто аморально. У афинских демагогов, приговоривших Сократа к смерти, палачей Инквизиции и идеологов германского нацизма, довольно много общего. Все они считали, что знают, как должны жить другие, подавляли свободу личности и оправдывали любую жестокость заботой об общественном здоровье. Но российский режим даже в этой парадигме старается перещеголять своих идейных предшественников.
Дело в том, что «традиционные духовные ценности» — это не просто консервативный разворот, а, по сути, возвращение в первобытное состояние. Это нравственная система координат дворового гопника: примитивная и предельно тоталитарная. В её основе — культ силы («слабых бьют»), которая остаётся единственным мерилом права («всех убьём, всех, кого надо, ограбим»). Насилие — единственный инструмент взаимодействия гопника с окружающим миром. Даже любовь для него — это «нравится, не нравится, терпи, моя красавица». И какие бы красивые слова о прекрасных традиционных ценностях ни написали его спичрайтеры, на практике всё сводится к запретам, подавлению, насилию.
Как всё исправить?
Кремлёвский режим и вся его обслуга сопровождают речи о морали всё более аморальными поступками. Фактически вся их деятельность в последние годы сводится к уничтожению всех мыслимых прав и свобод, к максимальному умножению страданий внутри страны и в мире. Сколько бы ни продержалась эта власть, с каждым днём будет всё хуже. Репрессии будут становиться всё более массовыми и жестокими, жизнь всё более невыносимой. И умрёт ещё очень много людей.
Но не стоит забывать, что всё это режим делает при поддержке значительной части населения. Он воплотил худшее из коллективного бессознательного, а сейчас бросает все силы, чтобы успеть извратить, заразить новые поколения своей хтонью. Поэтому, когда деспотия падёт (а она не может не пасть), самым важным делом будет излечение общества от этой инфекции.
И вот здесь права ЛГБТК-людей становятся краеугольным камнем. В стране с однополыми браками и гендерным равенством идеология первобытного гопника не имеет шансов на реванш. В обществе, где разнообразие приветствуется и защищается, любые формы насилия маргинализируются и теряют способность к умножению.
Почему именно мы?
Конечно, можно сказать, что гуманизация общества не сводится к ЛГБТК-проблематике. Есть ещё экологическая повестка, защита прав животных, инвалидов, женщин, работников, политических прав, религиозных и этнических меньшинств, борьба с коррупцией, свобода слова, независимость ветвей власти. Всё это — не менее важные достижения социального прогресса. Во времена, когда в России ещё была хоть какая-то оппозиция, она выстраивала свою стратегию вокруг этих тем, а правящий режим, в свою очередь, тоже иногда пытался изобразить какую-то работу по этим направлениям. Права ЛГБТК-людей оказались вне этого поля, и сообщество пыталось бороться в одиночку. К чему всё пришло, мы видим.
Поэтому если у России вообще есть шанс на выздоровление и возвращение в русло цивилизации, то он критически зависит от наличия этого, ранее недооценённого элемента. Квир-этика — это вершина гуманизма. Именно она утверждает право каждого человека быть собой. Поэтому права ЛГБТК-людей — это права человека вообще. Каждого, независимо от ориентации и идентичности.
Квир-этика — это лекарство, которое позволяет обществу выработать иммунитет против насилия. Все прочие аспекты социального прогресса без неё не работают в должной мере. Более того, она позволяет пересобрать разрозненную совокупность индивидов и групп в новое общество, где не бывает изгоев.
Как это возможно на практике?
Сейчас любые рассуждения о прекрасной России будущего выглядят наивными, если не инфантильными. Кремлёвский режим продолжает кровавую войну с Украиной и истребляет репрессиями население страны. После такой деспотии всегда наступает смута, и непонятно, переживёт ли Россия всё происходящее хоть в каком-то виде. Если позитивный исход вообще возможен, то нескоро и ценой неимоверных усилий.
Но чтобы был хоть какой-то шанс на возрождение, необходимо прервать порочную наследственность и пересобрать общество и государство с нуля. Без тоски по мнимому былому величию и без насилия как основы государственности. Вот для этого и нужны мы. Каждая политическая сила, которая попытается взяться за это безумно сложное дело, должна понимать, что без нас у неё точно ничего не получится.
Именно этим должно заниматься сообщество внутри страны и особенно в эмиграции: донести простую мысль о нашей необходимости в любых процессах восстановления страны. И если всё пройдёт успешно, то первыми шагами новой, демократической власти должны стать отмена всех репрессивных законов, реабилитация жертв и наказание всех, кто участвовал в преследованиях ЛГБТК-людей. Параллельно и наравне с работой по военным преступлениям режима. Права квир-людей, в том числе право на брак, опекунство, свободу гендерного перехода, защиту от дискриминации должны быть прописаны в базовых законах новой страны, вплоть до Конституции. Они должны защищаться всеми государственными институтами.
Всё это сейчас выглядит фантастикой. Но нет никакого иного способа построить нормальную, современную, свободную страну. В противном случае Россия будет погружаться в воронку насилия, пока не истребит сама себя. Квир-этика — это уже самый последний её шанс.
Текст: Antony Sπyros.
