Почему ориентация не нуждается в оправдании и неважно, родились мы квирами или сами сделали такой выбор?
В дискуссиях о довольно разных меньшинствах с завидным постоянством всплывает одна и та же тема — выбирают ли люди свою принадлежность к стигматизированной группе. Born или не born this way? Этот вопрос глубже и сложнее, чем кажется на первый взгляд. И есть ли на самом деле хоть какой-то консенсус? Попробуем разобраться.
Гены и старшие братья
Идея, что гомо- или бисексуалом можно родиться, совсем молода. На протяжении столетий в большинстве человеческих культур однополое влечение воспринималось не как некая неотъемлемая врождённая черта. Это мог быть грех, который ты выбираешь совершать и который в потенциале может совершить любой — как воровство, например. Это мог быть соблазн, который не особенно отличался от гетеросексуального. Это могла быть особая форма отношений, существовавшая параллельно с разнополыми и вписанная так или иначе в общество. В ХХ веке гомосексуальность стала восприниматься как болезнь, — следствие психологической травмы или неправильного воспитания (но не генетическое отклонение). Однако, стоило самим людям, ощущающим однополое влечение, и мужчинам, и женщинам, поднять голос, как прозвучали слова: мы родились такими, мы такие, какие есть, и другими стать не можем.
В этом русле и развивалась защита прав маргинализированных ориентаций до самого недавнего времени. Это привело ко множеству явлений от интересных до забавных: учёные искали ген, отвечающий за гомосексуальность, а в сообществе люди мерялись “трушностью” и раздавали золотые звёзды.
Однако в итоге учёные не нашли “ген гомосексуальности”. Точнее, на данный момент выявлен целый ряд факторов, влияющих на ориентацию. Например, каждый следующий ребёнок того же пола, что предыдущие, с большей вероятностью будет геем или лесбиянкой. Также вероятность оказаться гомосексуалом повышает предродовой стресс у матери. Об этом писали Парни+. Но есть и явные корреляции именно в геноме человека — об этом самое свежее на данный момент исследование. Если интересно, почитайте оригинальную статью в Science или, скажем, русскоязычный разбор на «Медузе».
Но, если не вдаваться в детали, фактически сейчас не выявлено некоего единого определяющего фактора, влияющего на ориентацию раз и навсегда. Слишком уж сложное явление. И это даже если намеренно упрощать и не говорить о бисексуалах (и не только о них).
Примерно то же самое можно сказать о трансгендерности. Существуют исследования, доказывающие роль генов в возникновении гендерной дисфории (научный разбор для тех, кто любит посложнее, или вот материал на Парнях+, если лучше простым языком). Есть основания предполагать, что на трансгендерность ребёнка влияет гормональный фон матери. Были обнаружены различия между мозгом цис- и трансгендерных людей. Однако остаётся много вопросов. Прежде всего, это проблема очень маленькой выборки — много ли найдётся пар близнецов для классического близнецового исследования, чтобы один или оба близнеца были при этом трансгендерами? Транс-людей вообще не очень много на планете. Возникает и вопрос, насколько на результаты влияет прохождение гормональной терапии. А куда нонбайнари относить? И так далее.
Конечно, очень интересно, почему люди вырастают с теми или иными особенностями. Но, когда вышло большое исследование 2019 года о генетических маркерах гомосексуальности, некоторые учёные прямо спрашивали: а зачем вообще исследовать именно этот вопрос, когда можно было бы изучать смертельно опасные болезни и сделать что-то более полезное? Какая вообще разница, откуда берутся геи и лесбиянки?
Но этот вопрос волнует нас всякий раз, когда речь заходит о чём-то маргинализированном. Казалось бы, есть ли связь между гомосексуальностью и наркозависимостью? А между наркозависимостью и склонностью к БДСМ-практикам? Если не ударяться в рассуждения о том, что секс — тоже своего рода наркотик, то объединяют эти явления ровно две вещи: большое количество людей их в той или иной степени боится и осуждает (заслуженно или нет — другой вопрос), а ещё учёные пытаются понять, является ли врождённой склонность человека к такому поведению.
И да, фактор наследственности играет свою роль и в наркомании. Вот, скажем, материал на английском и пересказ на русском от ВВС.
Свобода воли
Почему же вопрос выбора так важен для нас?
Фактически концепция предрасположенности человека к тому или иному поведению снимает с него вину (или “вину”) за это поведение. Если уж суждено убить отца и жениться на матери, ты ничего не можешь с этим поделать. В “Эдипе” Пазолини этот момент проиллюстрирован зловещим повтором: куда бы герой ни шёл, он раз за разом приходит в Фивы, где его поджидает судьба.
Всё довольно просто и изящно. Но другое измерение вопроса придаёт ему болезненный оттенок.
“Когда решает не человек — решает бог”. Большое количество людей, выросших в европейских странах, даже если это были антиклерикальные территории Советского Союза или Чехия, лидер по количеству атеистов, всё равно воспитываются и живут в христианской системе координат. Читая художественные книги, слушая нравоучения, цитируя расхожие истины, мы так или иначе контактируем с настоянной на христианстве этикой. А в этой религии — и во многих других, но об этом чуть ниже, — вопрос свободы воли крайне важен. Более того, это пространство яростного спора.
Понятие греха — уникально христианская идея. Естественно, во всех религиях есть запреты, преступления, неблагие деяния, а также ритуальная нечистота. Но неблагой поступок, скажем, в буддизме сильно отличается от греха. Не будем углубляться в богословские дебри, но, например, для очищения от греха нужно искреннее покаяние, это чисто христианская фишка. Так вот, именно из-за греха, с точки зрения христианства, человечество страдает и наш мир таков, каков он есть, то есть мы как бы сами, дураки, виноваты. Однако в христианстве есть другая, не такая уникальная, но всё же существующая не в каждой религии концепция: бог всемогущ. Это порождает знаменитый парадокс всемогущества. Самая известная его версия: «Может ли бог создать камень, который он сам не способен поднять?». А так как бог при этом ещё и всеблаг, то есть желает нам только добра и не может сделать ничего аморального, мы окончательно попадаем в тупик. Бог всемогущ, значит, мы не можем что-то сделать без его на то воли. Но, значит, тогда мы и грешим по его приказу. А потом он нас же за это наказывает. Но при этом он всеблаг. Значит, мы всё-таки грешим по своей воле, он просто даёт нам свободу поступать как хочется? Но тогда мы идём наперекор божественной воле, то есть он всё-таки не всемогущ?
Разные ветви христианства и отдельные философы внутри этих направлений давали разные ответы на проклятый вопрос. Скажем, блаженный Августин считал, что всё за нас выбрал ещё Адам, а мы только расхлёбываем. Лютер считал, что у бога ничего не происходит случайно, и свобода воли — фактически иллюзия. А некоторые католические богословы развивали ту точку зрения, что бог просто заранее знает, что мы, скорее всего, выберем, и видит все варианты развития событий, но выбираем всё-таки мы сами. Споры об этом велись яростные, с блэкджеком, обвинениями в ереси и внесениями книг в список запрещённой литературы.
Современный католический катехизис однозначно утверждает, что человек подобен богу, а, значит, является господином своих поступков. Склоняется к этому и православие. Однако вот что забавно: православие о “born this way” не слышало, а вот современный католицизм постулирует, что гомосексуальность — всё-таки врождённая особенность, а не выбор грешить (причины у этого, конечно, политические). Просто геи и лесбиянки рождены для безбрачия. Однополых браков-то нет, а секс вне брака грех! А грешить ты всё-таки выбираешь сам! Ой, как удобно.
В исламе на этот счёт велись такие же яростные споры и существовало немало разных концепций. Буддизм полагает, что одни поступки и ситуации будут продиктованы кармой, а другие — зависеть только от тебя (а чем ты заслужил такую карму и что именно было её проявлением, невозможно наверняка сказать). Словом, всех, от блаженного Августина до Роберта Стивенсона, волновал вопрос предрасположенности человека ко злу. Если ты не можешь выбрать — так ли ты виноват в этом зле? Может, тебя, как говорил персонаж Достоевского, “среда заела”?
Неудивительно, что нас зачастую так злят попытки перенести то или иное человеческое поведение из сферы выбора в сферу детерминизма или наоборот. Это самое что ни на есть расшатывание скреп — только личных.
Что воля, что неволя
Но давайте посмотрим на вопрос под принципиально иным углом.
Во-первых, ориентация вообще не нуждается в оправдании. Фактически, неважно, выбрал ты вступать в отношения с представителями своего пола или сама генетика “не даёт” тебе завести гетеросексуальную семью.
Во-вторых, в огромном числе случаев, особенно когда дело касается конкретного человека, мы вообще не знаем, что стало определяющим фактором именно для него. Уж тем более — для всех. Некоторые философы полагают, что свобода воли вообще иллюзорна, потому что наш мозг принимает решение до того, как мы его осознаём (вам тоже кажется, что это так себе довод, да?). Генетика задаёт вектор. Но ведь есть и особенности внутриутробного развития. А есть социальные факторы, которые невозможно сбросить со счетов. Что повлияло на меня сильнее, мои гены, психологическая травма или увиденный в детстве Давид Микеланджело — невозможно с уверенностью сказать, потому что это не проверить научными методами.
Вдобавок разные науки рассмотрят этот вопрос с разных точек зрения и укажут разные факторы. Генетика обнаружит у меня два из пяти маркеров, психология может указать на влияние семьи, социальная антропология рассмотрит определённые практики и представления, циркулирующие в обществе, где я вырос, и так далее.
Наконец, для социума будет не так важно, что толкнуло человека на поступок, куда важнее последствия. Если человек с наркозависимостью не может получить помощь и отправляется грабить ради денег на дозу, его жертве будет всё равно, в чём причина его проблемы — генетическая предрасположенность к наркомании или личная аморальность. И при этом нельзя мешать в одну кучу даже связанные между собой, но разные вещи. Можно употреблять наркотики и не стать наркозависимым, если тебе повезло с (не опять, а снова) генетикой. Можно быть наркозависимым и не совершить преступления. Но, даже если зависимость ты не выбирал, ты, будучи дееспособным, всё-таки сделал выбор совершить преступление (хотя и тут найдутся философы, которые эту точку зрения оспорят).
Что будет действительно важно, так это пути решения проблемы и пути взаимодействия: конкретные и общие. В случае с наркозависимым нам понадобится качественное лечение, передовые виды терапии и… да, конечно, изменить отношение общества, чтобы эти люди могли нормально реабилитироваться. А в случае с гомосексуалами нам не нужно решать проблему, потому что никому не наносится вред. Собственно, единственное, что мы более или менее можем измерить – это вред, наносимый той или иной практикой самому человеку и окружающим.
Вот тогда, когда мы начинаем менять отношение общества, и начинает играть свою роль вопрос того, был ли человек свободен в своём выборе. Фактически это просто эмоциональный аргумент. Споря о том, выбирают ли люди употребление ПАВ, или используя довод, что ЛГБТ просто “родились такими”, мы всего лишь пытаемся защитить своё (положительное или отрицательное) отношение к тем или иным группам или выразить свой взгляд на самих себя и мир.
Поэтому, возможно, не стоит яростно обрушиваться на концепцию “Born this way”, если кто-то использует её в полемике, или считать, что генетические факторы закрывают вопрос о том, как относиться к употреблению ПАВ. Зачастую всё более сложно и неопределённо, чем нам кажется — и даже чем хотелось бы.
Текст: В. Сангульник.
