Ответ православного богослова по поводу страхов Путина лишить Бога пола или почему гендерно нейтральный Бог это теологически верно
Сегодня с самой высокой трибуны России Путин описывал деградацию западного общества и грядущую духовную катастрофу. Он упомянул, что Церковь Англии изучает вопрос, нужно ли использовать для обозначения Бога гендерно-нейтральный термин. Диктатор, задав, по его мнению, риторический вопрос «что тут скажешь?», сорвал аплодисменты зала и сам себе ответил: «прости, Господи, ибо не ведают, что творят!». Отчасти это верно как раз в отношении самого докладчика. Он, возможно, плохо понимает, что натворил. А мы сказать на это можем следующее.
Какой пол у Бога?
В христианстве Священное Писание чётко обозначает сущность Бога в словах самого Христа: «Бог есть дух» (Иоанна 4:24). Вообще каждый шаг Божьего действия, начиная с сотворения мира (Бытие 1:2), в Библии — это действие Духа Божьего. Интересно отметить, что и в древнееврейском, и в арамейском языках Дух (руах) женского рода, в греческом (пневма) среднего, в латыни (спиритус) мужского.
В соответствии с христианским богословием, Бог — создатель Вселенной и источник бытия всего сущего. Он непознаваем и трансцендентен товарному миру. Из этого логично следует, что категории пола (особенности, присущей только созданному телесному миру) к Богу неприменимы. Выглядит полным абсурдом давать ему какие-либо гендерные характеристики или отстаивать те или иные антропоморфные признаки, якобы присущие Абсолюту.
Так что, поставленный вопрос не имеет смысла, подобно тому, если б мы пытались выяснить, брюнет ли Бог или блондинка.
Почему «Отец, Сын и Святой Дух» а не «Мать, Дочь и Святой Дух»?
Ответ на этот вопрос очень прост. Ветхий и Новый заветы давались (составлялись) в патриархальном обществе, где главенствовали мужчины, а не женщины. Поэтому Бог открывает себя людям в понятных образах и категориях, уже существующих архетипах Отца, Героя, Царя.
Это абсолютно приемлемо, когда необходимо донести смысл, невзирая на формы. Так, в XVIII веке Ханс Эгеде, епископ Гренландии, начал проповедовать христианство среди эскимосов. Он столкнулся с серьёзной проблемой: они не понимали смысла молитвы «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Потому что они не представляли, что такое хлеб. И для них молитва «Отче наш» была изменена: «тюленя насущного дай нам на сей день».
На Чукотке православные миссионеры меняли хлеб на рыбу, а в тех странах, где основу рациона составляет рис — на рис. Так же божественное откровение для евреев, а потом и по всей Римской Империи и за ее пределами было заключено в понятные образы и символы, знакомые парадигмы бытования.
В Соответствии с христианским богословием, личностным (ипостасным) свойством Второго Лица является сыновство, благодаря которому Он отличим от Первого Лица и от Святого Духа. Потому воплотился именно Сын, чтоб сохранить неизменность своего свойства. Сын Божий стал Сыном Человеческим, превосходящим половое разделение, и сыновство Слова не воспринимается тождественно с сыновством человека. При этом богословы признают, что это лишь попытка выразить тайну Святой Троицы в категориях нашего несовершенного разума и языка.
Третье Лицо Святой Троицы — в древнееврейском языке именно женского рода. Но это не только лингвистическая особенность, а реальное восприятие Святого Духа христианскими богословами как материнского начала. Так, в сирийской аскетической традиции к Духу принято обращаться как к Матери. Для прп. Ефрема Сирина (IV в.) и других сирийских Отцов Святой Дух — это женская божественная личность.
В апокрифическом «Евангелии от Евреев» (кон. I в.) вполне определённо утверждается, что Дух есть Мать Сына. А Ориген (нач. ІІІ в.) пишет: «Так сделала Мать Моя, Дух Святой, взяла Меня за волос и перенесла на гору Фавор» (Ориген. Ио 11.12)». Такой же «материнский» образ Духа блаж. Иеронимом и Тертуллианом использовался в качестве попытки изображения внутритроичных отношений любви, по аналогии с отношениями семейными.
Всё это говорит о том, что идея женственности в некоторых случаях считалась уместной для отображения тех или иных представлений о Божестве. Св. Мефодий Патарский (кон. III в.) понимал образ Божий в человеке следующим образом: нерождённый Адам есть образ Отца, рождённый его сын Авель есть образ Сына и Слова Божия, а происшедшая из него Ева означала исходящее лицо Духа Святого (Фр. Х). И, спустя несколько столетий, прп. Анастасий Синаит (VIII в.) повторят эту мысль: «Потому Бог и не вдунул в Еву дыхание жизни, поскольку она есть образ Святого Духа – дыхания и жизни».
Так что, мы, на первый взгляд, видим здесь некоторую путаницу. Но, на самом деле, это не так. Просто богословы понимали, что понятие пола в отношении Бога — более, чем относительная категория.
Почему опасения Путина не соответствуют православной традиции?
Православная церковь (как и большинство христианских церквей) исповедует Единого по существу, но троичного в лицах (или ипостасях) Бога — Святую Троицу: Отца, Сына и Святого Духа.
Единый верный иконописный образец Святой Троицы, по решениям Стоглавого собора (1551 г) и Большого Московского Собора (1666-1667), опиравшимся на правила VII Вселенского собора, это «Троица» Андрея Рублёва. Там мы видим именно гендерно-нейтральное изображение трёх ангелов. Эти же соборы запретили изображение Первого Лица Святой Троицы, Бога Отца, в виде седовласого старца, считая такое изображение недопустимым. Так как антропоморфный образ Бога Отца ещё отцами 7-го вселенского собора отвергался, изображать Его подобным образом почиталось за невежество.
Второе Лицо Святой Троицы, Сын Божий Христос, именуется и Словом (см. Иоанна 1:1), и Премудростью (см. 1 Кор.1:30), в честь которой строились Храмы Святой Софии во всём православном мире — от величественных Софии Константинопольской, Киевской, Новгородской, Вологодской до софийских храмов в Харбине и Лос-Анджелесе. Все они посвящены не святой Софии, матери мучениц Веры, Надежды и Любови, а Софии — Премудрости Божией. То есть, самому Иисусу Христу, второму Лицу Святой Троицы. Наши предки спокойно принимали этот факт, осознавая надмирность Бога, непричастность какому-либо гендеру. Поэтому в литургических текстах имеет место именование Христа и Словом, и Премудростью, совершенно не обращая внимание на то, какого рода эти термины.
Очевидно, что концепцию гендерно-нейтрального Бога не подвергают сомнению ни священные тексты, ни церковная традиция. Общество развивается, и постепенно патриархальные устои отходят на задний план, теряя прежнюю силу и привлекательность. Церковь Англии признаёт, что «разнообразие способов обращения к Богу и его описания, найденное в Священном Писании, не всегда отражалось в нашей богослужебной практике». Она осознаёт суть своего служения людям, в котором церковь создана для людей, а не наоборот. И что, напротив, присвоение Богу какого-либо пола противоречит сути христианства, в котором «нет ни мужского пола, ни женского» (Галатам 3:28), а Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине (Иоанна 4:24).
Максим Митрофанов, кандидат богословия
