Конечно, для моего партнера положительный результат теста стал огромной травмой, и он ужасно злился на ранее полученный неверный результат, но больше всего его пугало то, что за последние месяцы он много раз подвергал меня угрозе ВИЧ
В последнее время мы очень много слышим о различных исследованиях, о доконтактной профилактике АРВТ. После публикации мы часто становимся свидетелями споров среди специалистов так как эти исследования противоречивы. Эта очень искренняя статья одного из тех, кто использует доконтактную профилактику Трувадой. Статья будет полезна для дискордантных пар и тех кто ведет активную сексуальную жизнь, и конечно же поможет определиться специалистам в отношении использования доконтактной профилактики.
У нас с моим партнером взаимно открытые отношения. Еще до того как мы к этому пришли, мы сделали все, что должна сделать каждая новая пара для своей защиты. Мы постоянно пользовались презервативами, пока не прошло достаточно времени для достоверных результатов тестирования на ВИЧ. Затем мы решили перейти на гибкие отношения, но при этом всегда предохраняться с другими сексуальными партнерами. Раз в шесть месяцев мы исправно сдавали анализы на ВИЧ. Обычно мы отправлялись в местный кабинет тестирования вместе. Мы регулярно обследовались на другие инфекции, передаваемые половым путем. Если мы совершали ошибку и нарушали принятые нами правила предосторожности (и да, я совершал такую ошибку как минимум один раз), мы честно обсуждали это друг с другом.
Нашим отношениям было примерно два года, когда мы с удивлением услышали, что у моего партнера «неопределенный» результат теста на ВИЧ, и что кабинет тестирования должен сделать дополнительный анализ. Неделю спустя мы позвонили, чтобы узнать окончательный результат, и с облегчением услышали, как явно запыхавшийся сотрудник сказал партнеру, что у него «все в порядке». Мы продолжили нашу весьма активную сексуальную жизнь, где я всегда был принимающим партнером во время анального секса. Однако в течение следующих месяцев у моего партнера, который всегда отличался отменным здоровьем, начались необычные болезни, в частности, инфекции кожи. Это вызвало у него подозрения, и поскольку мы все равно собирались сдавать очередной тест через шесть месяцев, мы записались на тестирование. Я ждал в коридоре клиники, когда получил SMS от партнера. Там было только два слова: «Я положительный». Хуже того, сотрудник посмотрел медкарту моего партнера, и оказалось, что его предыдущий «неопределенный» тест на самом деле был положительным. Просто безалаберный (и уже уволенный) сотрудник сообщил нам неправильный результат по телефону.
Конечно, для моего партнера положительный результат теста стал огромной травмой, и он ужасно злился на ранее полученный неверный результат, но больше всего его пугало то, что за последние месяцы он много раз подвергал меня угрозе ВИЧ. Меня незамедлительно протестировали, и мы с облегчением узнали, что у меня отрицательные результаты и экспресс-теста, и ПЦР. Тем не менее, мой партнер продолжал страдать от ужасной тревоги – он панически боялся инфицировать любимого человека. Его тревожность стала настолько сильной, что он начал изобретать все более изощренные и неправдоподобные пути передачи вируса. Дошло до того, что он запретил мне пользоваться нашей общей электрической зубной щеткой с разными насадками.
Конечно, это нормально, что недавно ставший положительным человек начинает испытывать беспокойство в отношении секса, и его диагноз оказал на нашу интимную жизнь огромное влияние. За последние годы у моего партнера достаточно часто рвались презервативы, так что даже безопасный секс не уменьшал его страхи. Кроме того, мне было тяжело привыкнуть к постоянному использованию презервативов – они вызывали у меня физический дискомфорт, а наличие физического барьера мешало эмоциональной близости. Мы стали редко заниматься сексом, а когда занимались, то не могли избавиться от бремени страхов и разочарования.
Со временем и благодаря помощи выдающегося врача вирусная нагрузка моего партнера стала неопределяемой. Мы активно изучали информацию о ВИЧ. Мы знали о швейцарском исследовании, которое показало, что при неопределяемой вирусной нагрузке риск передачи ВИЧ от моего партнера крайне низок. Некоторые врачи из Швейцарии даже считали, что в этом случае не нужно предохраняться презервативами. Это помогло моему партнеру немного расслабиться, мы начали привыкать «к новой нормальной жизни» – жизни дискордантной пары.
Однако даже на этой стадии у нас остались эмоциональные трудности. Я все еще ненавидел презервативы, я хотел чувствовать своего партнера внутри меня. Мне казалось, что если риск такой низкий, то все в порядке, и эгоистичная часть меня хотела сама принимать решения о защищенном сексе. Однако другая часть меня, в глубине души, прекрасно знала, что если я буду поощрять незащищенный секс с моим партнером, то я проявлю вопиющее неуважение к его эмоциональному состоянию.
Слишком часто я ставил своего партнера в трудное положение – с одной стороны, он хотел защитить меня от инфекции, с другой стороны, он хотел удовлетворить мою потребность в сексе без физического барьера. Если мой партнер поддавался на мои уговоры, то он прекращал секс до эякуляции, а потом всегда очень нервничал. Такая смесь страха и долгих перерывов в сексе начинала разрушать наши отношения.
В конце концов, я дошел до состояния, которое рано или поздно начинается у всех ВИЧ-отрицательных партнеров ВИЧ-положительных мужчин. Каким бы маленьким ни был риск инфицирования, у меня все равно возникало противное неотступное чувство, что теперь я стану положительным. Я ненавидел презервативы. Я не мог больше наблюдать, как мой партнер изводит себя страхом, что он мог передать мне ВИЧ. Я боялся, что мой партнер устанет от всего этого и решит бросить меня ради другого ВИЧ-положительного. Меня преследовали мысли о том, что моему партнеру комфортнее заниматься сексом с ВИЧ-положительными мужчинами, чем со мной. Каждое это чувство было совершенно иррациональным, но это не мешало им меня преследовать.
И совершенно в духе этой иррациональности какая-то часть меня начала желать, чтобы я, наконец, инфицировался. Просто для того, чтобы все это закончилось. Ведь это теперь «хроническое, но поддающееся лечению заболевание», есть новые препараты – они казались лучшей перспективой, чем весь этот постоянный стресс и раздражение. Со временем, наблюдая за тем, какие физические проблемы возникали у моего партнера из-за ВИЧ-инфекции, я преодолел эту стадию. К сожалению, многие ВИЧ-отрицательные мужчины проходят через точно такой же период. Некоторые из них не успевают опомниться до того, как их здоровью будет причинен непоправимый ущерб.
Постепенно мы пришли к «дискордантному компромиссу» – партнер неохотно согласился, что я имею право решать, идти ли на риск во время незащищенного секса, но он всегда прерывал секс до эякуляции. Временами я эгоистично мешал ему это сделать, хотя я мог бы подумать о стрессе, который ему причиняю. Простого решения не было, так что хотя мы продолжили заниматься отличным сексом, он все равно был связан с долей тревоги и вины. Мы справлялись с ситуацией не лучшим образом, но, возможно, на тот момент это было лучшее, на что мы были способны.
Затем наступил ноябрь 2010 года и журнал «New England Journal of Medicine» опубликовал исследование, показавшее эффективность ДКП для мужчин, практикующих секс с мужчинами. Наш врач, настоящий эксперт по профилактике и лечению ВИЧ, знал об этом исследовании еще до его публикации. Как только результаты были опубликованы, он откровенно поговорил мо мной и моим партнером о нашей сексуальной жизни (что-то вроде «Только не надо мне врать, у меня тут огромная игла, которую я в тебя воткну, если вздумаешь врать»). Поскольку мы полностью доверяли нашему врачу, мой партнер честно рассказал ему о наших контактах. После этого разговора врач попросил меня зайти к нему и обсудить с ним возможность приема ДКП. Я договорился прийти к нему через неделю.
Всю неделю я места себе не находил. Я прочитал в Интернете все, что только можно, доводы за и против ДКП. В частности, я тщательно изучил ту самую статью об исследовании. Я составил список из вопросов, которые у меня возникли, и которые я решил обсудить с врачом. Он ответил на каждый из этих вопросов, а также сообщил, что последний тест на ВИЧ показал, что я все еще отрицательный. Врач сообщил, что я должен буду принимать препарат каждый день в одно и то же время, что он должен будет регулярно проверять работу моих почек и следить за другими возможными побочными эффектами. Я решил, что преимущества перевешивают риск, и так я начал принимать Труваду.
Основной проблемой оказалась стоимость ДКП. Некоторые страховые компании сейчас обсуждают оплату ДКП, поскольку она все равно гораздо дешевле лечения ВИЧ-положительного пациента. По счастью, моя компания решила включить ДКП в страховку, и мне пришлось лишь частично платить за Труваду.
Если не считать цены, то меня обычно спрашивают, есть ли у меня побочные эффекты от ДКП. Действительно, у некоторых мужчин Трувада может вызвать тошноту и диарею (обычно в течение первого месяца), а также существует риск вреда для почек. С удовольствием сообщаю, что мне с такими проблемами столкнуться не пришлось. Когда я принял Труваду первый раз, у меня была небольшая диарея, но этого больше не повторилось, так что может быть это вообще совпадение. Врач действительно делал анализы на работу почек, ВИЧ-статус и другие показатели. Все мои результаты были в норме.
Собственно, единственным «побочным эффектом» от ДКП оказалось раздражение на пропаганду против этого метода от Майкла Уэйнштейна. Недавно я участвовал вместе с ним в общественном форуме по использованию ДКП вместе с несколькими активистами в области профилактики ВИЧ. Эксперты пытались предоставить факты о ДКП, а Уэйнштейн пытался вселить страх перед этим методом и выступал против производителей Трувады. Что неудивительно, если учесть, что раньше он пытался засудить производителей Виагры, утверждая, что она способствует распространению ВИЧ.
Он неправильно интерпретировал результаты исследования. Во-первых, он заявил, что ДКП снижает риск ВИЧ-инфекции только на 44%. Однако у участников исследования, которые инфицировались ВИЧ, в крови не было обнаружено Трувады, либо она присутствовала в следовых количествах. Это значит, что они не принимали Труваду ежедневно. Ни один мужчина, который действительно принимал Труваду каждый день, не инфицировался ВИЧ.
Возможно, поскольку ДКП действительно предотвращает ВИЧ-инфекцию при правильном приеме, Уэйнштейн настаивает, что нельзя рассчитывать, что геи будут принимать Труваду каждый день. Уэйнштейн не объясняет, почему он считает, что если людям нельзя доверить принимать одну таблетку в день, им можно доверить применение презерватива во время каждого сексуального контакта (единственный метод профилактики, который он одобряет). Мой собственный опыт противоречит его теории. Я принимаю Труваду каждый вечер перед сном. За пять месяцев приема препарата я забыл о нем только один раз, и я принял его на следующее утро, так что это скорее была «поздняя» доза, а не «пропущенная». Я не самый ответственный человек на Земле, но я принимаю лекарство каждый день, потому что у меня дискордантные отношения, и я осознаю, что это означает относительно высокий риск инфекции. Я принимаю лекарство, потому что у меня отличный врач, который напоминает мне, как важно заботиться о себе. Я принимаю лекарство, потому что я люблю своего партнера, и знание о том, что я принимаю ДКП, уменьшает его беспокойство и стресс.
Уэйнштейн утверждает, что доступность ДКП может побудить мужчин отказаться от презервативов, а это повысит их уязвимость перед ВИЧ-инфекцией. Хотя я не могу отрицать, что это может случиться с некоторыми мужчинами, мой собственный опыт говорит об обратном. Хотя у моего партнера неопределяемая вирусная нагрузка, и вероятность того, что он меня инфицирует, менее 1%, этот риск все равно существует. До того как ДКП стала доступной, я шел на риск со своим партнером, потому что даже при хорошем врачебной консультировании физический комфорт и близость без барьера были для меня важнее, чем снижение этого ничтожного процента. Мой врач определил, что я хороший кандидат для метода профилактики, который позволит обойти эти проблемы. Я не отказался от презервативов из-за ДКП, она просто стала методом защиты, который я использую постоянно, вместо метода защиты, который я уже и так отвергал. С ДКП этот 1% риска инфицирования при неопределяемой вирусной нагрузке партнера был снижен еще больше моей собственной защитой (92% для тех, кто принимает ДКП каждый день).
Мнение о том, что в моем случае преимущества ДКП перевешивают риски, оказалось верным. Я проходил обследования, чтобы убедиться, что у меня не появится опасных побочных эффектов. Я соблюдаю режим приема препарата. Моя страховка покрывает расходы на препарат. Моя степень защиты от ВИЧ резко возросла. Но самое главное в том, что ДКП изменила отношения с моим партнером. Мы смогли снова испытывать такую же близость, как и раньше, без страха и противоречивых чувств, которые преследовали нас даже с презервативами. Я не «сдался» и не «поставил крест на геях», я не считаю свою жизнь «никчемной». Я сделал индивидуальный выбор в отношении своего здоровья, который оказался подходящим для меня, и я им доволен.
Автор: Ник Литерски, житель Сиэтла, США, 44 года. Бывший участник испытаний вакцины против ВИЧ, регулярный доброволец ежегодного шествия против СПИДа в Сиэтле. Выступал на публичных форумах в Сиэтле и Чикаго, рассказывая о своем опыте приема ДКП.
По материалам positivelyaware.com
