В 1981 году на витрине аптеки Star Pharmacy в Кастро появился написанный от руки плакат. На нем были фотографии частей тела, покрытых пурпурными пятнами. Сверху было написано «Рак геев», и шло предупреждение об опасности.
Неудивительно, что это случилось именно в Сан-Франциско в конце 70-х. Этот город издавна был центром американской контркультуры. В 50-х там собирались битники, в 60-е зародилось движение хиппи. Корни, уходящие в контркультуру, придали гей-сообществу Сан-Франциско так больше нигде и не повторившийся уникальный характер. Гей-сообщество Сан-Франциско занимало два квартала района Кастро. Оно было богемным, радикальным по политическим взглядам, а его участники экспериментировали с тем, как геи могут жить друг с другом – были распространены коммуны, состоявшие исключительно из геев.
Основной движущей силой этой культуры был высочайший сексуальный заряд. «Район Кастро бурлил, – говорит Дэвид, – Улицы, автобусы … Везде шло непрекращающееся движение. Можно было провести весь день в гиперсексуальной реальности. Это уж точно было очень сексуальное время для меня самого».
Сексуальная атмосфера ярче всего проявлялась в банях, открывавшихся по всему городу. Скульптор Дэвид Голдштейн, давший интервью для фильма «Мы здесь были», вспоминает о них с теплотой. «Была пара прекрасных бань. Туда мы ходили с друзьями. Это было вечерним развлечением и сильно отличалось от прежних заведений, где секс был связан с тайной и опасностью. Эти новые бани были совершенно другими».
«Время было невероятное, – говорит Дэвид, – Мне повезло жить в Сан-Франциско в 70-е».
Эта Утопия начала распадаться, когда в один день в 1981 году на витрине аптеки Star Pharmacy в Кастро появился написанный от руки плакат. На нем были фотографии частей тела, покрытых пурпурными пятнами. Сверху было написано «Рак геев», и шло предупреждение об опасности.
Вскоре после этого газеты Сан-Франциско сообщили, что у небольшой группы местных молодых геев была диагностирована саркома Капоши – редкий вид рака, встречающийся обычно у пожилых мужчин еврейского или итальянского происхождения. Еще через пару месяцев некоторые газеты сообщили, что в гей-сообществе появились случаи пневмоцистного воспаления легких, другого редкого заболевания.
«Сначала мы отшучивались, – говорит Дэвид. – Мясники-геи, полицейские-геи, учителя-геи… и вот теперь у нас есть свои собственные болезни». Потом шутки уступили место страху. «Невозможно было представить, какой огромной будет эпидемия».
Тогда, конечно, никто не знал, что у этих мужчин был ВИЧ. Предполагается, что болезнь, скорее всего, впервые появилась в Сан-Франциско уже в 1976 году. Пять лет с момента появления вируса и до первых сообщений в газетах он медленно разъедал иммунную систему инфицированных мужчин, пока, в конце концов, болезни, обычно подавляемые защитными системами организма, не разгорелись в полную силу. Результат был ужасным. При саркоме Капоши тело покрывалось злокачественными новообразованиями, поражавшими конечности и приводившими к смертельному истощению. Так как иммунная система была разрушена, смерть часто была неожиданной: мужчины часто ложились в больницу, только чтобы умереть через пять дней.
Хотя летом 1981 года газеты сообщали, что редкие болезни поразили только небольшие группы геев, на самом деле в Сан-Франциско ВИЧ-положительными были 20% мужчин-геев. К 1985 году их было уже 50%. Что означал такой процент инфицированных для обитателей Кастро? «Люди выглядели как заключенные концлагерей, – говорит Даниель, – Кожа и кости, и по всему телу огромные пурпурные пятна. В те времена лечения не было, и вы знали, что этот человек умрет в течение месяца. Это было ужасно. Это был наш район, наши улицы, и вдруг на них появились медленно бредущие призраки, как будто сама смерть вышла с нами на прогулку».
Дэвид добавляет: «На улице вы могли встретить старика с палочкой лет 75 на вид, а подойдя ближе, узнать в нем 25-летнего парня, с которым полгода назад занимались сексом. Это было ужасно».
Ужас от болезни и от того, как она расправлялась с сообществом, усугублялся тем, что было совершенно непонятно, что это за инфекция, как она передается, как ее можно излечить и почему она поражает именно геев. Жителей Кастро охватила паранойя.
«Каждое утро я осматривал свое тело в поисках странных пятен, – говорит Дэвид, – или, если потел ночью, звонил соседу и спрашивал, что это могло бы означать».
ВИЧ был диагностирован у Даниеля в 1984 году. Незадолго до этого стало понятно, что ВИЧ передается половым путем, и Даниель и его партнер стали пользоваться презервативами. «К сожалению, презерватив порвался, и именно так я и заразился».
Как ни удивительно для человека, инфицированного в то время, Даниель все еще полон сил. Его партнер умер вскоре после постановки диагноза. За два дня до смерти этого человека ушел из жизни один из хороших друзей Даниеля, а двумя неделями позже он помог лучшему другу совершить самоубийство. В фильме Даниель с трудом сдерживает рыдания и говорит, что тот период был похож на «сход снежной лавины». Он лично знал 200 человек, умерших в то время.
Одним из самых печальных последствий было то, что в тот период значительно усилилась гомофобия, с которой боролись гей-активисты. Лидеры право-религиозных групп, такие как Джерри Фолвелл, утверждали, что СПИД – наказание Божье за греховный образ жизни.
Безразличие администрации Рейгана к эпидемии, пожиравшей гей-сообщество Америки, было еще ужаснее гомофобии.
Рассказывает Даниель: «Несколькими годами ранее группа американских легионеров (ветеранов войны) остановилась в отеле, где что-то попало в систему кондиционирования воздуха, и 20 человек умерло. Этот случай рассматривался как чрезвычайная ситуация национального масштаба. Сотни ученых работали над случаем смерти 20 человек. А здесь погибали тысячи людей, погибали очень быстро, и администрация вообще никак не высказывалась по этому поводу. Ни один ученый не был сразу же привлечен к работе над этой проблемой. Полная тишина».
Рейган впервые обратился к общественности по поводу кризиса, вызванного распространением СПИД, в 1987 году. К тому времени от болезни умерла 21 000 американцев. «Я не думаю, что кому-то было дело до того, что геи болеют или умирают», – говорит Дэвид.
Сейчас трудно предположить, как могло бы пойти развитие эпидемии, если бы правительство США сразу же отреагировало должным образом. Мы можем только представить, сколько жизней было бы спасено, если бы Рейган ассигновал средства не только на научные исследования, но и на социальные программы и распространение информации о способах предотвращения инфицирования. То, что этого не было сделано, может быть определено как преступная халатность неведомого раньше Америке масштаба.
В вакууме, созданном правительством, у гей-сообщества Сан-Франциско не было другого выбора, кроме как взять инициативу в свои руки. Жители Кастро всегда были политически активны и ориентированы на интересы сообщества, поэтому во времена кризиса они смогли действовать организованно и сплоченно, перейдя, по словам Даниеля, «на осадное положение», а не просто сидеть и дожидаться смерти.
Появились политические группы, такие как «Мобилизация против СПИД», которые старались не только повысить осведомленность о болезни, но и оказывали давление на правительство и фармацевтические компании, побуждая их активно реагировать на кризис. Возникли также благотворительные проекты, например, «Шанти». Участников проекта обучали, как «подружиться» с больными СПИД, чтобы помочь им пройти через болезнь.
К сожалению, сообщество реагировало не только положительным образом. В фильме только поверхностно затронута тема раскола, вызванного решением Департамента Здравоохранения о закрытии бань. Так как бани являлись центром сексуальной жизни геев в Кастро, существовало мнение, что их закрытие снизит скорость распространения болезни. Тем не менее, многие геи утверждали, что они все равно будут продолжать заниматься сексом, а бани были бы идеальным местом для информирования о болезни. Закрытие бань рассматривалось как гомофобный удар по завоеванным сексуальным свободам.
Трудно представить, что закрытие бани могло вызвать такие разногласия, но Дэвид утверждает, что споры были жестокими. «Возможно, это была самая отвратительная часть эпидемии. Одна сторона называла другую убийцами, а те в ответ говорили о фашистах и нацистах. Обе стороны были правы и руководствовались наилучшими побуждениями, и именно поэтому все это было так печально».
Кризис пошел на убыль только в 1996 году, через 15 лет после начала, когда появилось эффективное лечение в виде «лекарственного коктейля».
«Потребовалось время, чтобы прийти в себя, – вспоминает Даниель, – Люди моего поколения ожидали умереть, к 1996 году появилась надежда».
К 1996 году уровень смертности начал снижаться. С 1980 по 1997 годы от болезней, связанных с ВИЧ/СПИД, по всему миру умерло 6,4 миллиона человек, из них 281 082 человека в США и 15 548 человек в Сан-Франциско. Гей-сообщество не могло не измениться.
«Наше присутствие в политике изменилось, – говорит Дэвид, – Активизм, появившийся в результате эпидемии, полностью изменил то, как видит нас мир, и как мы видим сами себя. Мы бы не говорили о гей-браках, если бы не СПИД».
По мнению Дэвида, фильм оказывает на аудиторию двойной эффект. Во-первых, он позволил выжившим геям открыто говорить об общей травме, похороненной до этого самого момента. Но что еще важнее, по меньшей мере для Дэвида, так это то, что молодое поколение начало слушать эти истории.
«Смотря этот фильм, многие молодые люди в буквальном смысле впервые могут сами пережить события прошедших лет. История для них перестает быть абстрактной, так как на экране их ровесники. Раньше, слушая меня, они не могли представить, что тогда мне было не 57, а 26 . Теперь они могут осознать, что переживал человек, потерявший 150 друзей, и не просто умерших, а умерших в страданиях от жутких, ужасных болезней. Я думаю, что настоящее и осмысленное общение между поколениями – самая сильная сторона фильма».
Журнал ATTITUDE, статья «We were here», перевод Парни Плюс
Трэйлер фильма «We were here»
В начале 1970-х годов, под впечатлением событий Стоунуолла и движения свободной любви, геи и лесбиянки стекались в Сан-Франциско, чтобы найти признание. Они сформировали процветающее и дружное сообщество, пока в начале 1980-х появление СПИДа не поставило перед ними нового испытания.
Этот документальный фильм ведет хронику перемен этой эпохи через истории пяти людей, которые пережили лучшее и худшее за это время. Перед лицом не объявленной трагедии эти мужчины и женщины рассказывают о том, как они и их жизненный путь были затронуты болезнью, как их сообщество объединилось в помощи тем, кто страдает и попытке предотвратить дальнейшее распространения смертельной опасности; повествуя о самых ранних годах эпидемии СПИДа, фильм отдает дань уважения тем, кто умер, показывая способность сострадания и силу в каждом из нас перед даже самой невообразимой бедственной ситуацией.
[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=N6LOiK5cf2k[/youtube]
