В Берлине квир-беженцы из Украины находят новую общность и надежду после пережитых потерь на своей родине.
Группы поддержки, такие как Организация по делам беженцев, убежища и миграции (ORAM), которая в партнерстве с Airbnb предоставила краткосрочное жилье, когда беженцы наводнили Берлин этой весной, и Quarteera, которая почти полностью управляется волонтерами, были спасательными кругами для квир-украинцев, бегущих из страны.
Многие из них сталкиваются с необходимостью начинать все заново в незнакомой культуре, потеряв дома, средства к существованию и близких. Хотя Германия предоставляет беженцам социальные льготы, некоторые из них по-прежнему подвержены риску бедности и бездомности. При поддержке Quarteera многие квир-беженцы обрели некоторую стабильность.
Пока неизвестно, как приток украинских беженцев повлияет на культуру Европы, но Берлин уже давно действует как своего рода космополитическая губка, став домом для беженцев из Сирии, Афганистана и других мест. Действительно, ООН призвала к тому, чтобы с беженцами из Сирии обращались за границей так же, как с беженцами из Украины, поскольку очевидными становятся свидетельства нехватки международной помощи в связи с другими мировыми кризисами, поскольку война в Украине продолжается.
Марина Усманова, 43 года
Мы с партнером решили, что, когда услышим, что наш город бомбят, мы соберемся и отправимся в западную Украину. Когда в феврале началась война и сразу же был взят Херсон, большинство моих коллег думали, что это скоро закончится, но один настоял на том, чтобы мы уезжали немедленно. Итак, нас семеро, а также наша большая собака и кошка сели в микроавтобус, ехали четыре дня.
Поездка была трудной, потому что вокруг было много машин, закрытые дороги и разбомбленные мосты. Мы остановились на западе Украины и все еще думали, что когда-нибудь вернемся домой. Но у нас начали заканчиваться деньги, а война не заканчивалась, поэтому мы поняли, что нам нужно ехать за границу. Мы связались с некоторыми активистами в Берлине и живем здесь уже почти полгода. Мы живем в бывшем анархистском сквоте, который сейчас превратился в жилищное товарищество.
Поскольку мы уехали рано, у нас не было особых проблем с выходом. На границе мужчин вообще не выпускают и говорят служить в армии. Мой партнер, Дэн, транс-мужчина и имеет мужской паспорт. Он взял свою медицинскую справку и подтверждение смены гендерного маркера. Нас продержали полчаса, погуглили, что с ним делать, потом отпустили.
Труднее пришлось тем, кто пытался уехать позднее. Независимо от того, являетесь ли вы транс-женщиной или транс-мужчиной, с женским паспортом будет меньше проблем, а с мужским паспортом будет трудно или невозможно уехать.
Положение ЛГБТК+ людей в Украине сейчас совсем другое. В некоторых частях Украины действует российское военное положение, что, очевидно, очень гомофобно и опасно для ЛГБТК+ людей.
Оккупированные территории могут быть адом для трансгендеров или любого, кто явно квир, и активистские организации уже помогли вывезти из Херсона 200 квир-людей. Но был один волонтер, у которого были обнаружены татуировки, как проукраинские, так и ЛГБТ-тематические, и его два месяца держали в плену и пытали. В то же время есть ощущение, что гомофобия воспринимается как пророссийская, поэтому эта позиция стала менее популярной. И сейчас в армии гораздо больше людей, которые открыто идентифицируют себя как ЛГБТК+, и патриотично поддерживать их.
Я до сих пор не знаю, вернемся ли мы в Херсон. Даже если город будет освобожден, между партизанскими отрядами, защищающими город, все равно будет военный конфликт, некоторые из которых могут оказаться гомофобными.
Дмитрий Пахомовский, 27 лет
Четыре последних года жил в Киеве, работаю фотографом и фоторедактором. Я начал беспокоиться о возможности войны, читая новости прошлой осенью. Когда в начале этого года ситуация ухудшилась, я решил, что поеду в Польшу на несколько недель, на всякий случай, с одной сумкой. Мы с другом стояли в очереди на границе, когда в 4 утра началось вторжение. Нас продержали там несколько часов без какой-либо информации, прежде чем мы смогли выбраться. Я пробыл в Польше около недели, а затем приехал в Берлин.
Я посетил Берлин в 2019 году и решил переехать сюда в ближайшие несколько лет. Я хотел подготовиться, выучив язык и накопив дополнительные деньги в качестве резерва, но потом началась война, и я не смог. Я слышал о Quarteera в Интернете, и люди там были очень добры ко мне. Они помогли мне со многими бюрократическими процедурами в Германии.
Сейчас я все еще в процессе поиска собственного жилья. Я живу у двух соседок по квартире, которые стали мне как сестры. Я нашел их на сайте Host4Ukraine , где люди добровольно принимают беженцев. Я могу оставаться у них столько, сколько мне нужно, но я сплю на диване в гостиной, так что это не похоже на постоянное жилье.
Я чувствую себя в большей безопасности, будучи геем в Берлине. Украина добилась большого прогресса за последние 10 лет, и это лучше, чем большинство постсоветских стран, но недостаточно, чтобы чувствовать себя полностью комфортно и свободно. В Киеве я чувствовал, что многие из моих квир-друзей привыкли прятаться. В Киеве мы с бывшим держались за руки на пустых улицах только в темноте. В первый раз я поцеловался с парнем в Берлине на оживленном пешеходном переходе посреди дня. Это было очень мило.
Ярослав Резников, 30 лет
Перед вторжением я поехал в Варшаву, и думал, что буду работать там массажистом, как работал в Киеве. Когда началась война, я понял, что я беженец, потому что, вероятно, она будет продолжаться много лет. Я родом из Луганска, который Россия оккупировала девять лет назад, когда я бежал в Киев, так что это уже вторая война в моей жизни.
Сначала я решил поехать в Барселону, потому что я мечтал жить в жаркой стране с испанскими парнями. Для меня это было похоже на рай без зимы. У меня был диагностирован ВИЧ около четырех лет назад, и он неопределяемый, потому что я очень серьезно отношусь к своему лечению. Но я также думал, что испанский климат может быть полезен для моего здоровья. Потом мне позвонила моя лучшая подруга Кристина, лесбиянка, жившая в Берлине, и сказала, что ей одной здесь не выжить. То же самое было бы и со мной в Испании. Я не говорю по-испански, и мне было одиноко, поэтому я подумал, что это хорошая идея.
Сейчас в Берлине очень сложно найти долгосрочное жилье. Я трижды менял квартиры за шесть месяцев, потому что мои первые два соседа по квартире оба были наркоманами, что было просто ударом судьбы. Я скоро перееду в квартиру с соседом по комнате немцем, которого я встречал несколько раз, и он мне нравится.
Я думаю, что моя жизнь станет нормальной, может быть, через три года, потому что процесс интеграции требует времени — чтобы выучить язык, найти работу и завести новых друзей. Иногда я чувствую себя путешественником, который приехал в другую страну только для того, чтобы набраться опыта. В дополнение к занятиям по немецкому языку я также прохожу онлайн-курс по разработке программного обеспечения, чтобы работать программным аналитиком. У моей подруги Кристины сейчас все хорошо. Она все еще живет в хостес квартире, но у нее есть девушка и хорошая работа в ночном клубе.
Статья переведена и адаптирована на русский текст*
