Каждый из нас временами испытывает симпатию к другим людям, причем часто очень сильную, которую нам приходится контролировать.
Никто не говорит на эту тему открыто, но каждый временами испытывает что-то подобное: красивая клиентка банка, в котором вы работаете, сексуальный врач стоматолог или преподаватель, который старше вас на десятки лет.
Тема официальных отношений табуирована и часто не подлежит обсуждению. Но сегодня нам хочется разобраться в этом чуть подробнее и для начала послушать про личные истории одной из наших читательниц, Ксении, ей 37 лет и с 16 лет она живет в Израиле.
— Расскажи о своем детстве, родителях и окружении? Как это повлияло на твое раскрепощение и в целом открыло твои взгляды насчет секса, идентичности, ориентации и так далее.
Я из крупного сибирского города, из рабочего района. Родилась в 80-е. Родители работали на заводе, в одном цехе. Отец был женат, мама в разводе. У обоих дети. Они пару лет не решались, потом еще несколько тайно встречались, потом отец ушел от первой жены, и они наконец сошлись с мамой. После того как они съехались, оказалось, что он пиздец ревнивый. Мое главное воспоминание из детства — это подозрения и ругань. При этом моя мама — наивнейший человек без двойного дна, и там реально было ноль поводов ревновать. А у папы, как выяснилось, когда он был в первом браке, были другие женщины тоже. То есть он, скорее всего, проецировал свой личный стыд на их отношения. И от такого лицемерия, наверное, у меня выработалась аллергия на ревность. Я сама не способна ревновать. Даже когда у меня была низкая самооценка, я боялась, скорее, что уйдут не к кому-то, а от меня. А когда меня ревнуют, я немею, у меня паника, и я не знаю, куда бежать. Меня даже коробит когда другие ревнуют друг друга.
В детстве много читала, в том числе про секс, из самых разных источников. И к 15 годам я знала про секс больше, чем, как выяснилось, взрослые, казалось бы, люди, с которыми я встречалась уже сама будучи взрослой. И я думаю, что как раз благодаря этим знаниям, половая жизнь у меня началась в уже довольно взрослом возрасте, в 23 года.
Росла в 90-е. Помню социальную рекламу “Я выбираю безопасный секс”, и мне кажется, она тоже на меня повлияла, позволив мне воспринимать секс как приятное времяпрепровождение, а не ресурс/что-то грязное/только для размножения и так далее. А еще я посмотрела фильм Агапэ в детстве, из него впервые узнала про геев, и он мне очень запал в душу. Так как там прекрасный посыл про принятие других и важность комьюнити, это стало хорошей вакциной от гомофобии. Ну и потом Земфира, которая “Я ворвалась в твою жизнь, и ты обалдела”. Я тогда еще свою ориентацию не осознавала, но меня очень сильно коробило, когда я слышала гомофобные высказывания. Тату, кстати, на меня уже не влияли, потому что я из России уехала к тому времени.
Еще мне кажется, у нас дома в целом было недоверие к социальным нормам. Например, мама мне всегда говорила, что главное — учиться, а замуж — это так себе жизненная цель. И вообще, мама — очень принимающий человек, она мне доверяет и поддерживает. Моему каминг-ауту все завидуют. Думаю, что приди я к ней лет в 14 с гендерной дисфорией, например, она бы выслушала и приняла. Помогла бы как-то с этим справиться — естественно, в пределах той информации и ресурсов, которые были тогда доступны.
И вот с таким багажом я вышла во взрослую жизнь. Я помню, что когда потом наталкивалась на какие-то новые идеи: чайлдфри, этическая немоногамия, бдсм, вопросы гендера, у меня никогда они не вызывали отторжения. Скорее, первая реакция всегда: “О, интересно, надо изучить”.
— Были ли в твоей жизни случаи, когда тебя стыдили за твои сексуальные желания или потребности?
Было — я в 25 вышла из первых, не очень хороших отношений, и у меня начался период бурного блядства, и мне в нем было хорошо, но с непривычки стыдновато. То есть на тот момент у меня еще были сомнения по поводу моральности происходящего. И был среди участников один молодой человек, с которым я работала тогда, это к основной части нашего разговора, кстати. Мы с ним долго друг на друга смотрели, и в один прекрасный день переспали пьяные после корпоратива.
На следующий день я поняла, что нам вообще не по пути, он хочет отношений-отношений, а я хочу экспериментов и свободы. И я ему об этом сказала. Он загрустил, а через пару месяцев попытался снова что-то со мной начать. Я к тому времени как раз увлеклась идеей этической немоногамии, и предложила ему. И его прорвало. Он мне все высказал, что думал. А из-за того, что мне уже было стыдно, на меня это очень сильно повлияло, и в итоге я обнаружила себя с ним в двухлетних эксклюзивных отношениях, и на протяжении всего этого времени он находил поводы меня снова пристыдить, и не только словами.
В итоге я сбежала в другую страну, начала встречаться с классными людьми, и наконец-то почувствовала себя в своей тарелке. И после этого, если кто-то вдруг пытался меня стыдить, я вообще не воспринимала этого серьезно.
— Расскажи свою историю или истории, когда между тобой и другим человеком возникало сексуальное/романтическое напряжение, но ваше взаимодействие не могло зайти дальше.
У меня много историй, поэтому я сразу прошу прощения за нелинейность. И сразу оговорка — это все происходило не в России.
Я в предпоследнем классе влюбилась в учителя, женатого, на 15 лет старше. До конца школы страдала и писала грустные стихи. Пыталась в его словах и жестах увидеть хоть какой-то намек на взаимный интерес, и периодически мне казалось, что этот самый интерес я таки видела. Но я ничего не делала с этим.
А потом я выросла, у меня началась какая-то карьера. И постоянные романы на работе.
Я определенное время работала моделью и иногда спала с фотографами.
У меня был секс с клиентами организаций, в которых я работала. Первая — бар, вторая — айти-компания. Я спала с коллегами — иногда сразу после зарождения интереса, иногда это тянулось и мы месяцами ходили вокруг да около — но никогда с начальниками.
В одной из компаний, уже вышеупомянутой сферы айти, я начала флиртовать с коллегой, он был выше в иерархии, но в параллельной ветке, то есть не надо мной. У нас был явный взаимный интерес, и мы довольно быстро стали встречаться. А потом мне понравилась девушка, тоже коллега, я начала флиртовать с ней, и мы пошли в бар. Я знала уже, что она би, поэтому тут не было никаких недопониманий. В баре она призналась, что у нее кто-то есть. К концу вечера выяснилось, что это тот самый коллега, с которым уже сплю я. Мы втроем поржали с этого и стали встречаться втроем. Параллельно, не вместе.
Он был как раз ее тимлидом, поэтому мы тут нарушили целый набор общественно-принятых моральных норм. Но в этой фирме, как мне кажется, в тот момент все просто трахались со всеми — я знаю о как минимум еще двух романах, в том числе между начальниками и подчиненными.
— Какая концовка у этой истории?
В истории с отношениями втроем — мы просто постепенно разбрелись по миру, но остались друзьями. Когда они уехали, мне было грустно, и случился тот самый клиент. Я с ним не контактировала в рамках профессиональной деятельности, он просто приехал на три дня из другой страны на переговоры, тусил у нас в офисе, и случайно набрел на наш отдел, мы разговорились, и на следующий день потрахались.
Мне кажется, у меня даже не возникло вопросов по поводу того, ок это или нет, а у него были сомнения — но уже потом. Он улетел, и мы больше не общались. Зато почти со всеми коллегами, с которыми у меня случились отношения, я поддерживаю дружескую связь.
А школьному учителю я написала через десять лет после выпускного, мы встретились, оказалось, что я все правильно понимала. Он к тому времени развелся, и у нас случился роман. То есть мне уже было под 30, а ему за 40 — вполне кошерно. Признался, что очень осознанно тогда в школе пытался границ не нарушать.
— Как ты считаешь, что произойдет с обществом вокруг, если люди перестанут табуировать подобные официальные отношения между собой и какие границы точно не стоит переходить?
Я считаю, что общество очень лицемерно по большей части. Все говорят: “Don’t shit where you eat”, но все продолжают спать с коллегами, студентами и так далее.
Люди любят простые рецепты и не любят утруждать мозги, и поэтому они придумывают табу, но никто не готов рефлексировать, обсуждать свои волнения с партнерами, и все испытывают стыд за свои чувства, а потом напиваются на корпоративах и делают глупые вещи.
Результат — они не знают, как с этим справляться, и в итоге происходят конфликты и токсичная обстановка.
Нужно не табуировать вещи, а включать мозг. И это не только про официальные отношения, а про моногамию, гендер, ориентацию — любые нормы. Мне кажется, что если вы человек осознанный, и видите, что другой человек тоже осознанный, то можно сделать шаг и попробовать.
Я провожу черту в тот момент, когда есть власть. То есть если один из вас выше в иерархии, лучше заткнуться и подождать до того момента, когда вы либо окажетесь на одной ступени, либо иерархии не будет вообще. Если совсем невмоготу, то можно это ускорить: тот, кто в более выгодном положении, должен оставить свою позицию. Это, кстати, стандартные корпоративные правила на такой случай.
Проблема в том, что большинство никогда не начнет активно думать, поэтому наверное, без табуирования никак.
Ну и бонусом — меня бы не было, если бы мои родители, работавшие вместе, и два года жрущие друг друга глазами, наконец не решились что-то с этим сделать.
— Как ты относишься к социально-закрытым общинам, по типу монахов, где держится строгий запрет на сексуальное взаимодействие?
Я не так много знаю о таких местах, поэтому не уверена, что могу высказать какое-то мнение.
Могу предположить, что они бывают очень разные — с разной философией и разными целями. Если человек туда идет осознанно и добровольно, понимая зачем, то на здоровье.
— Есть ли у тебя табу в сексе, которые ты никогда не сможешь нарушить и если есть, то почему именно на этом ты никогда не переступишь границу?
Я не знаю насчет табу. Табу это же про запреты того, чего может хотеться, как я понимаю. А запреты не требуются, если есть логика, совесть и границы.
Грубо говоря, трахать детей, трупы и котят я не буду не потому что мне сказали, что это нельзя, а потому что я сама прекрасно понимаю, что это ужасно, и не понимаю, как кому-то подобных вещей может хотеться.
Есть сексуальные практики, которыми я не буду заниматься — но чисто из-за того, что нахожу их физически неприятными. Мне однажды предложили копрофилию, я вежливо ответила: “Спасибо за доверие, но меня такое не интересует”, и мы продолжили с теми практиками, которые устраивали обоих.
Я не занимаюсь проникающим сексом без презерватива, потому что я очень ответственный ипохондрик.
А если говорить про границы и всяческие turn-offs, то например, я не буду спать с человеком в отношениях, если он или она плохо отзываются о своих партнер_ках. Грубо говоря, если человек со мной изменяет своей жене, но при этом рассказывает мне, какая она охуенная и как ему с ней хорошо, это норм. Если “этичный” полиамор говорит о своей жене, что она его заебала и он остается с ней только потому что вынужден — это совсем не круто, и я не пойду на отношения с таким человеком.
Уж точно не буду спать с людьми, которые за путина.
“И хочу добавить еще”
Я, наверное, звучу, как человек, достигший полного дзена, но мои умозаключения дались мне огромным трудом. За всем этим стоит очень много слез, разбитых сердец, оборвавшихся связей и разочарований. И я делала вещи, за которые мне стыдно, так что я ни в коем случае не считаю себя лучше других.
