С 1 апреля до 15 июля в России проходит весенний призыв в армию. Мы поговорили с директор:кой «Движения сознательных отказчиков», встречает ли она на работе квирофобию, как репрессии сплочают ЛГБТ+ людей и как не попасть в армию.
Меня зовут Саша Белик, я директор:ка «Движения сознательных отказчиков от военной службы» (ДСО), использую местоимения он/она/они, небинарная персона, гей.
Ключевая идея «Движения сознательных отказчиков» — полное освобождение людей от призыва. Оно образовалось в 2013 году активист:ками «Солдатских матерей Санкт-Петербурга», тоже уважаемой и крутой правозащитной организации. Они занимаются как отказом от военной службы, так и военнослужащими: например, в случаях дедовщины, или когда отказываются списывать по состоянию здоровья — кстати, мы теперь тоже таким помогаем.
И военная, и альтернативная служба — формы узаконенного рабства: человек почему-то должен бесплатно работать на государство в течение года или даже двух, если выбирает служить альтернативно. Это какой-то атавизм. Мы выступаем за отказ от службы в целом, на разных основаниях. Один из способов — заявление на альтернативную гражданскую службу. Это не панацея, но часто помогает тянуть время, чтобы подготовить медицинские документы или судиться до 30 лет: подаёшь заявление на АГС, тебе отказывают, обращаешься в суд, получаешь отказ, за это время призыв заканчивается. Потом начинается новый призыв, снова подаёшь, тебе снова отказывают… И так кругами.
Есть люди, которые действительно хотят пойти на АГС, не вижу в этом ничего плохого. Им мы тоже помогаем.
До полномасштабного вторжения мы консультировали примерно 1000 человек в год. Теперь такое количество получается за два месяца, иногда за один.
За прошлый год мы провели около 5000 консультаций, и это только в телеграм-боте. Ещё мы консультируем на созвонах в телеграме — в неделю минимум четыре публичные онлайн-консультации по часу-два, на каждой присутствуют от 30 до 100 человек. Для многих людей важно даже не спросить самим, а послушать других людей, чтобы сориентироваться в своей ситуации. Многие стесняются задать вопрос или не знают, как. Поэтому мы проводим консультации в таком формате. В прошлом году было 293 созвона. Это очень много.
Также проводим эфиры на ютубе: формат примерно такой же, людей приходит немного больше. Стараемся, чтобы было по одному эфиру каждый месяц. Поэтому сложно говорить о конкретном количестве человек, которым мы помогаем.
Я пришла в Движение в 2016-м, когда у меня самой встал вопрос про призыв. Я переехала в Санкт-Петербург, поступила в университет, мне нужно было сдавать документы на отсрочку, вставать на учёт в другом городе. Меня это сильно парило, я не хотела раздеваться в военкомате и не очень понимала, какие документы и как приобщать.
На комиссии в школе меня отправляли на дополнительное обследование к эндокринологу и гастроэнтерологу, и у меня были документы об этом. В Санкт-Петербурге я принёс их в военкомат, отдал сотрудникам (я даже не знал, что нужно писать заявление о приобщении документов к личному делу). Они сказали, что лучше забрать, «чтобы не потерялись»: то есть отказались приобщать. Так я столкнулась со злоупотреблениями, мне это не понравилось, и я поняла, что хочу разобраться, как это работает. Пока разбиралась, начала помогать другим людям, всё закрутилось-завертелось — и вот я директор:ка движения. Штаб занимается стратегией, видением вдаль, а я оперативно управляю работой, решаю текущие вопросики.
«Движение сознательных отказчиков» изначально было ЛГБТ-френдли организацией, моя идентичность не была проблемой ни для кого из коллег. С благополучателями гомосексуальность почти никогда не обсуждалась и не мешала: к работе это не относится, говорить не о чем. С небинарностью немного сложнее. Я стала говорить про свою небинарность с конца 2022 года, изменила местоимения. И как раз тогда стала директор:кой.
Сейчас на консультациях учу всех обращаться ко мне Саша, а не Александр. Люди говорят: «Александр, вы нам так помогаете, всех спасаете», — после этого даже неудобно их поправлять, потому что они делают так из уважения. Им кажется, что «Саша» звучит неуважительно. А я в ответ: «Я стараюсь использовать гендерно-нейтральное имя».
Негативных реакций не было ни разу. Периодически возникают вопросы, зачем вы используете гендер гэп или феминитивы, но обычно и этого не происходит.
Раньше мы использовали гомофобию военкомата в своих интересах. Во многих случаях они отправляли людей на дополнительное обследование в ПНД, а там всем ставили «расстройство личности по гомосексуальному типу». Есть такое заболевание в МКБ. Это значит, что ты не принимаешь свою гомосексуальную ориентацию и хочешь её изменить: как гендерная дисфория, но в отношении сексуальной ориентации. Довольно уникальное явление, но его ставили всем геям по умолчанию.
Что будет сейчас — не представляю вообще. Кажется, сейчас люди не говорят военкомату о своей гомосексуальности. Так же было со свидетелями Иеговы (организация была признана «экстремистской» в 2017 году — прим. ред.). Это одно из религиозных объединений с жёстким неприятием военной службы, поэтому они всячески противостоят призыву. Раньше говорили о своей вере — и больше ничего говорить не требовалось. Теперь они пишут в заявлении на АГС какие-то общие слова про христианство. Я думаю, что с гомосексуальными людьми произойдёт то же самое: они будут пытаться откосить, но другими способами, не говоря о своей гомосексуальности. И я тоже не готов советовать говорить такое.
Государственные репрессии сплочают: люди помогают друг другу. На фоне законов последних лет стало формироваться много инициативных групп: после ухудшения закона «о пропаганде» в конце 2022 года, после запрета трансперехода летом 2023 года, после «экстремизма» 30 ноября 2023 года. Каждая из этих точек формировала сплочённость ЛГБТ+ людей. После полномасштабного вторжения тоже появилось много низовых инициатив, которые продолжают формироваться и сейчас. Мне кажется, формируется партизанское ЛГБТ+ движение: в подполье, где-то рядом с «Феминистским антивоенным сопротивлением». Мы все боремся с антигендерным движением: теми, кто против феминизма, ЛГБТ+, абортов — всё это общая повестка. Отказ от принудительной военной службы входит в эту борьбу.
Мы чертовски хороши: ЛГБТ+ в современном антивоенном протесте
Если вы подлежите призыву, у вас должно быть готово заявление на альтернативную гражданскую службу. Не важно, есть повестка в военкомат или нет. Если есть, пора подавать это заявление, если нет — время разобраться, как всё делать правильно.
Кроме «Движения сознательных отказчиков», есть много правозащитных организаций: «Школа призывника», «Призыв к совести», «Солдатские матери Санкт-Петербурга». Есть антивоенные адвокаты группы «Агора», они тоже очень эффективно помогают. Это правозащитники, которые работают давно и обладают экспертным опытом в вопросах призыва.
Кто не сдаётся военкомату, у тех всё получается. Если продолжаешь отказываться, то не попадаешь в армию. Дорога есть только в одну сторону, и если делать всё по инструкции, в армию не пойдёшь.
Итиль Тёмная
