В интервью программе «На троих» RTVi экс-солист Большого театра Николай Цискаридзе высказался о «пропаганде гей-культуры», Кирилле Серебренникове, балете «Нуреев» и его герое. Скандал вокруг спектакля «был раскручен либералами», – заявил народный артист.
Екатерина Котрикадзе: К слову о хороших спорных постановках. Вот «Нуреев» Серебренникова был поставлен некоторое время назад. Вызвал мощнейшую волну…
НЦ: А я считаю, что мощнейшая волна была специально организована.
ЕК: Вот расскажите.
НЦ: Во-первых, потому что изначально это было придумано, – спектакль уже ставился в тот момент, когда в нашей стране были приняты определенные законы о непропаганде гей-культуры, об оскорблении верующих, какие-то разные. Уже были эти законы написаны. И они действовали.
А как юрист я могу сказать: незнание закона не освобождает от ответственности. И когда этот спектакль задумывался… Ведь как делается? Сначала принесли сценарий. Вы его читаете и понимаете — это будет скандально.
“У него в биографии других моментов нету. Они все скабрёзные”
Дальше на это выделяете гигантские государственные деньги. И вы одному человеку даете четыре контракта. Один человек у вас и написал сценарий, и режиссер-постановщик, он же художник. И, мало того, с этим человеком идет волна нехорошего скандала.. Понятно, что это будет привлекать внимание.
Понятно, что вы берете биографию человека, которая так или иначе у какого-то слоя общества вызовет нарекания. Потому что вы не можете обойти какие-то моменты его биографии, если это биографический спектакль. А у него в биографии других моментов нету. Они все скабрезные. И даже смерть от определенной болезни, которая по определенным причинам.
Я очень уважаю Рудольфа Хаметовича. Я просто вам рассказываю. Как делался сам спектакль. Конечно, все это ведет к скандалу. Потому что выйдет определенное количество людей, которые будут кричать «Не надо! Зачем! Пропаганда!» и так далее. Потому что действует закон. И это началось.
Дальше вы покупаете за колоссальные деньги фотографию Аведона. Сам Нуреев не хотел, чтобы эти фотографии видели. Потому что у него были определенные взаимоотношения с этим фотографом. Это их частная, во время интимных отношений сделанная фотосессия.
“Не хотят видеть обнажённого человека”
Зачем это покупать за гигантские деньги у наследников Аведона, для того чтобы это выставить в огромном размере посредине спектакля? Чтобы, опять-таки, поднять скандал колоссального количества людей, которые пришли и не хотят видеть обнаженного человека. Понимаете, это уже было провоцирование скандала.
Конечно, я очень люблю Кирилла, потому что он человек фантастически одаренный. Это очень интересный человек. Другое дело, что в данной ситуации было все сделано для того, чтобы был колоссальный скандал и привлечение внимания.
ЕК: Николай, а как же тогда объяснить… Государство это финансирует. И на премьеру приходит весь цвет российской политики…
НЦ: Правильно. Потому что это было так раскручено либералами, что якобы это…
ЕК: И что же, люди подчиняются?…
НЦ: Не подчиняются. Они очень правильно политически закончили этот скандал. Я был очень восхищен решением многих, кто пришел демонстративно…
“Хайп вы подняли”
ЕК: Одновременно с этим Кирилл в это время не мог присутствовать по понятным причинам.
НЦ: Никакого отношения Кирилл Серебренников к балету не имеет. Он замечательный, талантливейший режиссер. Извините, но балет ставит балетмейстер. И с точки зрения балета это было не очень качественно. И дальше там было много всего. И вот эта политическая ситуация, суд с Кириллом. Он был использован.
С точки зрения режиссуры.. Он уже не нужен был вообще. Он не может сделать замечание артисту балета. Простите, но это смешно с точки зрения профессии. А хайп вы подняли. Уже все выходят на Красную площадь, открытые тексты Путину и так далее. Слушайте, очнитесь. (…)
“Не хочу знать, что Водемон состоит в интимных отношениях”
ЕК: Мне кажется, что искусство, конечно, должно быть сказкой. Но есть реальность, которая включает гомосексуалов, включает разные интерпретации, разные вообще линии, разные явления. Мир очень разный. Россия, и вообще весь мир, очень разный. Я, например, не хочу, чтобы мне предлагали только «Иоланту». Я хочу посмотреть и такое, и сякое, и Серебренникова. Разное.
НЦ: Пожалуйста. Пусть «Иоланта» будет. Но я не хочу знать, что Водемон состоит в интимных отношениях со всеми остальными мужскими персонажами.
ЕК: Но, может быть, кто-то другой хочет?
НЦ: Если мы с вами ставим оперу, допустим, по Оскару Уайльду «Дориан Грей», мы не можем обойти линию нетрадиционных взаимоотношений, потому что это об этом. И я не говорю, что это надо переделать. Ни в коем случае. Это надо поставить так, как задумано. Но когда вы начинаете делать это в «Иоланте»…
Хорошо, у нас есть классические театры (Большой, Мариинский). Можно там будет, как надо? А вот есть театр Станиславского, есть Михайловский театр, есть «Новая опера» в Москве, есть «Геликон-опера». Это авторские театры…
Я хочу, чтобы просто хотя бы в одном месте было бы как надо и была сказка”.
Источник: RTVi
