Мы все живем в реальности, сложившейся после принятия закона о «пропаганде». Может показаться, что так было всегда. Влиятельные люди нашей страны всегда были приверженцами консервативных, реакционных, гомофобных и трансфобных идей. Но это заблуждение! Например, в послереволюционной России антизападничество выражалось в необычной для нас форме. Это привело к борьбе раннего СССР против западной гомофобии и трансфобии.
В этой статье мы расскажем о четырёх советских деятелях, чьи взгляды на гомосексуальность и гендерное разнообразие были либеральными даже по нынешним временам, но государство их поддерживало.
Марк Яковлевич Серейский (1885-1957)
Психиатр, профессор, доктор медицинских наук. Заведующий кафедрой психиатрии в Государственном дефектологическом институте в Москве, Ростовском медицинском институте и Центральном Институте усовершенствования врачей. Заведующий клиникой Института психиатрии Министерства Здравоохранения РСФСР. Исследователь методологии психиатрии, проблемам клиники, патогенеза, дифференциальной диагностики и терапии эпилепсии и шизофрении. Соавтор «Учебника психиатрии», который переиздавался с 1928 по 1946.
Взгляды
Как видно по набору регалий, наш герой — признанный врач-психиатр, высококвалифицированный специалист. Мы поговорим о его статье от 1929 о «гомосексуализме» для Медицинской энциклопедии, изданной под руководством Н.А. Семашко (создатель советской системы здравоохранения и академик АН СССР). В 1930 эта статья была включена в 17 том Большой советский энциклопедии.
Серейский был приверженцем эндогенной/эндокринной теории гомосексуальности. Это одна из двух теорий формирования сексуальной ориентации. Обе они, экзогенная и эндогенная, появились еще в конце XIX века и актуальны до сих пор. Первая предполагает становлением гомосексуальности внешние факторы: жизнь в интернате, на корабле и других закрытых однополых коллективах. Эту теорию Марк Яковлевич отвергает, аргументируя статистикой – по исследованию немецкого сексолога и ЛГБТ-активиста Магнуса Хиршфельда около 2% людей (чаще мужчин) гомосексуальны. Но мужчин, учившихся в интернате или служивших на корабле, значительно больше, а значит, гомосексуальность задаёт нечто иное. Эндогенная теория, сторонником который был и сам Хиршфельд, говорит о естественном, гормональном (эндокринном) становлении ориентации.
Исследование гомосексуальности тогда только начиналось поэтому даже у прогрессивных учёных были нерадужные представления о геях. Например, цитируя Кронфельда, Серейский приводит информацию, что «одна пятая всех гомосексуалистов совершенно нормальны в психическом отношении. Большинство же истеричны, инфантильны, склонны к фантазерству, фиксированию переживаний, внушаемы». Учёный говорит о полной неэффективности хирургической конверсионной терапии (кастрация с последующей пересадкой половых желез), но пишет и о важности «профилактики», при условии влияния внешних факторов на гомосексуальную ориентацию предлагается психоанализ. Он исследует и этнографические характеристики, и распространенность гомосексуальной любви по всему миру. Трансгендерность («трансвестизм») психиатр рассматривает как подпонятие гомосексуальности. В его понимании это тоже «половая аномалия», но легальная и общественная стигма с которой должны быть снята. Подводя итоги, Серейский пишет:
«В связи с указанными особенностями психики гомосексуалистов понятными становятся те коллизии, в которые они попадают в разных жизненных столкновениях. Направление полового интереса в сторону искания особей своего пола заставляет их нарушать так называемые общепринятые нормы поведения. За границей, да и в дореволюционной России, эти нарушения общепринятых правил поведения преследовалось специальными «законами о нравственности». Помимо того, что это законодательство, направленное против биологического отклонения, является абсурдом само по себе и не дает реальных плодов, оно действует крайне вредно на психику гомосексуалистов. До сих пор в передовых капиталистических странах далеко не закончена борьба в пользу этих лицемерных установлений. Так, в Германии особенно страстную и небезуспешную борьбу за отмену закона против гомосексуализма ведет Магнус Гиршфельд. Советское законодательство не знает так называемых преступлений, направленных против нравственности. Наше законодательство, исходя из принципа защиты общества, предусматривает наказание лишь в тех случаях, когда объектом полового интереса гомосексуалистов становятся малолетние и несовершеннолетние.
Уже отсюда становится ясным, что советская оценка особенностей и отличий гомосексуалистов не совпадает с тем, что мы наблюдаем на Западе. Понимая неправильность развития гомосексуалиста, общество не возлагает и не может возлагать вину за нее на носителя этих особенностей. Этим самым нарушается в значительной мере та стена, которая естественно воздвигается между гомосексуалистом и обществом и заставляет первого глубоко уйти в себя. Подчеркивая значение истоков, откуда такая аномалия растет, наше общество рядом профилактических и оздоровительных мер создает все необходимые условия к тому, чтобы жизненные столкновения гомосексуалистов были возможно безболезненнее, и чтобы отчужденность, свойственная им, рассосалась в новом коллективе».
Павел Исаакович Люблинский (1882-1938)
Ученый-юрист, криминолог, доктор юридических наук, профессор и сенатор (Правительствующий Сенат при Временном Правительстве). Заведующий кафедрой уголовного процесса Ленинградского Юридического института, возглавлял социально-правовой отдел Ленинградского института охраны материнства и младенчества (сейчас Санкт-Петербургский педиатрический медицинский университет).
Взгляды
Позиция Люблинского относительно гомосексуальности, ввиду его юридической специализации, сугубо практична: медицинские исследования вне его сферы интересов. Его дело — правовое положение гомосексуалов. Об этом он рассуждает в своей книге «Преступления в области половых отношений», 1925.
Правовед исследует преступления в сфере половой жизни и их регулирование со стороны закона. Он перечисляет все виды сексуальных отношений, извращенность которых была законодательно утверждена в Российской Империи. Автор обращает отдельное внимание на гомосексуальность, говоря о том, что именно на ней сфокусировало свой пристальный взор имперское и вообще мировые законодательства.
На основе истории нелегитимности гомосексуальности Люблинский приходит к выводу, что законодательный ее запрет — это морализаторство, реальных доказательств вредоносности гомосексуальности самой по себе нет. Исследуя историю гомосексуальности, юрист говорит, что впервые законодательно гомосексуальность была запрещена Моисеем и законами Римской империи. Говоря о библейском запрете, Люблинский упоминает, что в библии запрещена и мастурбация, а аборт наказывается смертной казнью — все это не вписывается в Уголовный Кодекс РСФСР. В Римской Империи закон был инструментом политической борьбы. Из ненависти к Риму и любви к Моисею средневековая церковь почерпнула гомофобию, а от нее это перешло и в современное законодательство.
В современном праве дел по статье о мужеложстве заводится ничтожное количество, а сама гомосексуальность часто становится предметом шантажа. Поэтому данная статья не нужна в уголовном кодексе, она иррациональна и лицемерна, пишет Люблинский, подчёркивая превосходство законодательства РСФСР.
Пробелы в праве
В то же время исследователь находит и некоторые бреши в Уголовном Кодексе. Например, в статье о вербовке для проституции жертвами рассматриваются исключительно женщины. Павел Исаакович приводит прецеденты, когда игнорирование и безразличие со стороны полиции приводили к трагическим последствиям. Рассказывает историю серийного убийцы Фрица Хаармана, известного как «Ганноверский Вампир», число его жертв множилось как раз оттого, что полиции не было дела до насилия в среде геев: несколько его половых партнёров пропадали без вести, но дела спускали на тормозах.
В этой же книге Люблинский предложил наказывать за харрасмент с использованием служебного положения. Правда, советское руководство послушало его не полностью: соответствующая статья появилась в УК РСФСР через год, но, вопреки предложениям юриста, касалась только приставаний к женщинам.
Как юрист и исследователь, Люблинский считал необходимым уравнять регулирование однополых и разнополых контактов. Он подчёркивал, что криминализацию мужеложества необходимо изжить, а с социальной стигмой против геев — бороться хотя бы ради справедливого делопроизводства. Его работа «Преступления в области половых отношений» была опубликована в 1925 году в издательстве Л. Д. Френкель и вызвала ажиотаж у современников. Только среди оцифрованных книг в Академии Google зафиксированы 142 ссылки на труд Люблинского.
Исаак Захарович (Зерахович) Штейнберг (1888-1957) и Александр Абрамович Шрейдер (1895-1930)
Штейнберг: адвокат, журналист, член ЦК Партии левых социал-революционеров (левые эсеры), Временного Совета Российской Республики и Учредительного Собрания. 3-й народной комиссар юстиции РСФСР.
Шрейдер: философ, юрист, журналист, член ЦК Партии левых социал-революционеров (левые эсеры), Временного Совета Российской Республики и Всероссийского Центрального Избирательного Комитета (2-4 созывы), заместитель народного комиссара юстиции (фотографий не сохранилось).
Взгляды
Народный комиссар юстиции Исаак Штейнберг и его заместитель Александр Шрейдер в 1918 году разрабатывали новое Уголовное уложение. В том же году Партия левых социал-революционеров (левые эсеры) вышла из правительства и де-юре их проект перестал учитываться. И все-таки их наработки сохранились. И в части регулирования гомосексуальности их можно назвать передовыми даже по нынешним временам.
Перерабатывая Уголовное уложение 1903 года, они изменяют статью о «мужеложстве» – теперь оно наказуемо только если совершено с несовершеннолетним или слабоумным, то есть юридически ставится фокус на согласии. Отдельно рассматривается проблема гомосексуальной проституции.
Идея лично Шрейдера заключалась в предоставлении «не минимума прав личности, которые коллектив не должен нарушать, а, скорее, максимума требований, предъявляемых личностью к коллективу». Это концепция максимального расширения прав личности, и ей не соответствует сохранение гомофобного закона. Позиция авторов документа была принципиальна, она отчасти отражена в лозунге партии левых эсеров «В борьбе обретешь ты право свое!».
Фактически Штейнберг и Шрейдер не смогли завершить свой уголовный кодекс: в 1918 году их партия вышла из правительства, поэтому проект отложили в долгий ящик. Однако наработки пригодились. Именно их взяли за основу советские партийные деятели (Красиков, Саврасов, Черлюнчакевичев и Крыленко) при подготовке первого Уголовного кодекса РСФСР 1922 года. Статьи за «мужеложество» в нём не было.
СССР против западной гомофобии
В 1922 году в стране даже был прецедент заключения однополого брака между двумя женщинами: Евгения Федоровна М. в мужском обличии заключила брак с некой С. Когда был раскрыт пол М., на них было заведено нашумевшее дело. Однако Народный комиссариат юстиции признал брак законным, заключённым по обоюдному согласии.
Народный комиссариат здравоохранения под руководством Николая Семашко сотрудничал со знаменитым сексологом и активистом Магнусом Хиршфельдом. По приглашению правительства СССР тот даже посещает Москву и Ленинград в конце июня 1926 года. Пятый конгресс его «Всемирной лиги сексуальных реформ» должен был пройти в Москве. Увы, он не состоялся из-за прихода нацистов к власти в Германии.
Мнение Хиршфельда об СССР было неоднозначно. C одной стороны, он считал, что «Советская Россия после революции совершила гигантские достижения» в сфере гендерных и сексуальных свобод, законодательство РСФСР он считал выдающимся. С другой стороны, Хиршфельд увидел порицание со стороны масс по отношению к гомосексуалам, гомофобия была свойственна обществу.
Для гомосексуалов ситуация резко поменялась в 1933 году. Тогда, уже при Сталине, СССР перенял европейскую практику наказания за однополые связи мужчин. Женщин ждало психиатрическое лечение.
В то же время возможность смены гражданского пола (не хирургической операции коррекции пола) существовала в СССР с 1926 года (Циркуляр НКВД РСФСР №146 от 22 апреля 1926 г.). В нем идёт речь о юридическом положении «гермафродитов» (интерсекс-персон), но «транссексуализм» считался «психическим гермафродитизмом», поэтому смена пола в документах была также доступна и трансгендерным людям.
Идея, что терпимость к гомосексуальности и трансгендерности навязывают России страны Запада и некое «лобби», звучит соблазнительно для блюстителей традиционных ценностей. Не первый год слышны требования вернуть уголовное наказание за «мужеложество». Тем интереснее и важнее знать, что социалистическая революция, закрыв Россию от «загнивающей Европы», сделала именно ранний СССР пристанищем революционеров во взглядах на гендер и сексуальность.
Лев Соколинский
