Что значит сильный президент? Имеет ли это понятие гендерный и сексуальный аспект? Поскольку Камала Харрис борется за право стать первой женщиной-президентом Америки, в межпартийной и общественной дискуссии возник вопрос о традиционной гетеросексуальной «мужественности» в качестве достоинства сильного президента.
По мнению многих наблюдателей, Америка никогда ещё не сталкивалась с такой острой дискуссией о гендерных ролях мужчин и женщин в политическом лидерстве.
Республиканцы считают «мужественность» Трампа его явным преимуществом. Трамписты уверены, что Америка – это «страна мужчин», для управления которыми нужен «альфа»-лидер.
Они бьют тревогу по поводу «конца традиционной мужественности». Так, комментатор Джесси Уоттерс на канале Fox тратит много времени, высмеивая мужчин-демократов и обвиняя их в «женственности», потому что они «пьют через соломинку».
Кроме того, республиканцы называли кандидата в вице-президенты Тима Уолза – «Тампон Тим» из-за законопроекта о предоставлении бесплатных женских тампонов в школьных туалетах Миннесоты. Эта кличка – явная попытка представить губернатора-демократа «мягкотелым». Несмотря на то, что Уолз – бывший футбольный тренер и национальный гвардеец, но его готовность отстаивать права женщин, с точки зрения трампистов, выставляет его «слабаком».
На одном из последних митингов Трамп поиграл в «мастурбацию» с микрофоном, изобразив рукой движение по члену, намекая (видимо) на наличие пениса у кандидата от республиканцев. Опять в сексистском стиле «мачо».
В последнее время архаичное восприятие «мужественности» стало причиной массовых нападок Республиканской партии на представителей ЛГБТ-сообщества и ущемления их прав.
Напротив, демократы считают ложным убеждение, что традиционные качества «мачо» необходимы президенту США и вспоминают Джеймса Бьюкенена.
Президент – гей?
Исследователь Гейл Бедерман определила американское представление о мужественности не как «неизменную сущность, данную всем людям с мужским телом», а как результат «исторического и идеологического процесса», который развивался на протяжении двадцатого столетия.
К концу прошлого века «брутальная модель» мужественности оказалась доминирующей и действовала как «нормативный идеал для американских мужчин».
Параллельно эта нормативность использовалась в качестве политического оружия, создавая в обществе «корреляцию слабости и женоподобия с гомосексуальностью». Сформированная стигма означает, что для многих избирателей возможность получить президента-гея до сих пор кажется «проклятием».
В спорах о политическом лидерстве возникает особый интерес к сексуальной ориентации пятнадцатого президента США Джеймса Бьюкенена (1791-1868).
«Надеюсь, вы не найдете никого, кто мог бы заменить меня в любви..»
Джеймс Бьюкенен – единственный американский президент, который никогда не был женат. Всю жизнь он был холостяком и его сексуальная ориентация традиционно подвергалась сомнению. Он занимал должность с 1857 по 1861 год, и в этот период обязанности Первой леди исполняла его племянница Харриет Лэйн.
Сын выходца из Ирландии Джеймса Бьюкенена-старшего и его жены Элизабет Спир, Джеймс родился в Пенсильвании в 1791 году. Отец был успешным торговцем-инвестором, мать интересовалась общественной жизнью и во многом повлияла на интересы сына. Будучи крайне амбициозным, молодой Бьюкенен стремился сделать карьеру сначала в юриспруденции, а затем в политике.
К 1820 году он был избран в Палату представителей, а в 1831 году назначен послом в России и заключил первый торговый договор между Россией и США. Вернувшись в 1832 году, он избирается в Сенат от Пенсильвании. У Бьюкенена были большие амбиции, но его образ жизни и репутация подвергались постоянным атакам и критике, в частности, за то, что у него не было семьи.
Хотя Бьюкенен был помолвлен с дочерью богатого металлурга Энн Коулман, с которой он познакомился в 1818 году, но она подозревала его в неверности или в том, что он хотел жениться на ней из-за денег. Так что помолвка сошла на нет. Больше Бьюкенен не предпринимал серьезных шагов к браку, но, как писали его политические противники, в жизни Бьюкенена все же была «вторая половина».
Так современники отзывались о сенаторе от Алабамы Уильяме Руфусе Кинге, который в 1810 году был избран в Палату представителей. В 1834 году Бьюкенен и Кинг уже работали вместе в Сенате.
Уильям Руфус Кинг
На первый взгляд они казались очень разными, поскольку Бьюкенен в то время был федералистом, а Кинг демократом, но оба имели близкие взгляды на важнейший вопрос того времени – рабство. Вскоре оба политика объединились с Эндрю Джексоном и другими демократами в поддержку сохранения рабства, поскольку Бьюкенен был убежден, что экономика Юга зависит от рабства. В это же верил и Кинг, будучи южанином и рабовладельцем на крупной хлопковой плантации.
Два закоренелых холостяка стали близкими друзьями. Хотя Кинг утверждал, что оставил свое сердце в России (он служил дипломатом в Санкт-Петербурге), у него никогда не было романтических отношений с женщинами. Паре часто приходилось бывать в Вашингтоне, где они жили вместе в пансионе, иногда деля общую комнату, на что вашингтонское общество вскоре обратило внимание.
Такое жилищное соглашение в то время не было необычным. Но поскольку двух мужчин часто видели рядом и они продолжали жить вместе, это вызывало пересуды. Седьмой президент США Эндрю Джексон называл Кинга «мисс Нэнси», а генеральный почтмейстер Аарон Браун описывал Кинга как «жену» и «лучшую половину» Бьюкенена.
Иронические ссылки на «тётю Нэнси и тётю Фэнси» стали проникать в газеты и письма того времени. Их также называли сиамскими близнецами (уничижительное прозвище, намекавшее на гомосексуальность).
Нет никаких сомнений в том, что двое мужчин были очень близки, и письма Кинга свидетельствуют о высоком уровне эмоциональной близости. Сохранилось шестьдесят писем, которые представляют, правда, только точку зрения Кинга, поскольку Бьюкенен просил уничтожить всю свою личную переписку. Но письма Кинга, отправленные в дни, когда пара была в разлуке, изобилуют фразами вроде:
«Надеюсь, вы не найдете никого, кто мог бы заменить меня в любви». Или: «Я одинок посреди Парижа… [Здесь у меня]… нет друга, с которым я мог бы общаться, как с самим собой».
От писем Бьюкенена сохранился только крошечный абзац, но он является очень показательным. Это часть письма к Корнелии Рузвельт, в семье которой остановился Кинг. Бьюкенен пишет:
«Я завидую полковнику Кингу, удовольствию познакомиться с вами, и отдал бы все, чтобы провести вместе хотя бы неделю. Теперь я одинок без спутника в доме. Я ухаживал за несколькими джентльменами, но не добился успеха ни с одним из них. Я чувствую, что мужчине нехорошо быть одному; и не должен удивляться, обнаружив себя женатым на какой-нибудь старой деве, которая может ухаживать за мной, когда я болен, готовить мне хорошие обеды, когда я здоров, и не ждать от меня какой-то пылкой или романтической привязанности».
По мнению биографов, отрывок говорит о сексуальной связи между Бьюкененом и Кингом.
Какова бы ни была истинная природа отношений этих мужчин, отсутствие жены у Бьюкенена часто использовалось для политических нападок на него, а плохо завуалированные намёки били в эту точку.
Кинг умер в 1853 году. Незадолго до этого он был избран вице-президентом США, однако из-за проблем со здоровьем присяга была проведена на Кубе, где он в это время проходил лечение. В апреле Кинг вернулся на свою плантацию в Алабаме, где вскоре умер от туберкулёза. В должности вице-президента он пробыл всего 45 дней.
Бьюкенен был опустошен этой потерей, написав, что Кинг являлся «лучшим, самым чистым и самым последовательным (человеком), которого я знал».
Четыре года спустя Бьюкенен стал президентом, но его непопулярный союз с южными рабовладельческими штатами, а также растущее движение за отмену рабства привели к катастрофе. Президент не смог предотвратить скатывание страны к гражданской войне. Он умер в 1868 году и запомнился как один из самых слабых президентов в истории США.
Отношения двух мужчин вызывали догадки еще при жизни, что продолжается и по сей день. К 1980-м годам утвердилось мнение, что Америку когда-то уже возглавлял президент-гей.
Многие считают это важным событием, побуждающим людей задавать сложные вопросы о судьбе ЛГБТ в политике и бросать вызов историческому статус-кво. Другие видят в этом некорректную попытку поместить исторических деятелей в современный понятийный контекст.
Так или иначе, очевидно, что стандарты «мужественности» в американской политике никогда не соответствовали представлениям Трампа и республиканцев. В жизни все было (и будет) намного сложнее.
Материал по теме: 50 интересных фактов из мировой истории ЛГБТ.
