Как и в случае с другими глобальными проблемами, стоящими перед нашим поколением, мы должны спросить себя: какую цену заплатят будущие поколения за нашу неспособность предвидеть и планировать будущее планеты?
Американское правительство является самым крупным донором борьбы со СПИДом в мире – благодаря финансовой поддержке США в разных странах мира были спасены миллионы жизней. Но в период глобального экономического кризиса все чаще звучат мнения о сокращении финансирования на проблему СПИДа и перераспределение средств на решение других проблем. Главный редактор американского журнала POZ Реган Хофманн (Regan Hofmann) на страницах своего издания рассуждает о том, почему мир не может позволить себе прекратить финансирование борьбы со СПИДом.
Как и в случае с другими глобальными проблемами, стоящими перед нашим поколением, мы должны спросить себя: какую цену заплатят будущие поколения за нашу неспособность предвидеть и планировать будущее планеты? Здесь приводится аргумент, почему мир – особенно в период глобального кризиса – не может позволить себе прекратить финансирование борьбы со СПИДом. И несколько предложений по поводу того, что необходимо сделать, чтобы изменит ситуацию к лучшему.
Когда я говорю о том, насколько серьезна эпидемия СПИДа, я чувствую себя неудобным собеседником. Я стала человеком, рядом с которым никто не хочет сидеть за обедом. Планета рушится, говорю я. Небо падает. СПИД распространяется. Это уже не африканская болезнь. Она охватывает Индию, Китай, Россию, Центральную и Южную Америку, Тихоокеанский регион и Соединенные Штаты. Возможно, она уже проникла в ваше тело.
В ответ образованные, побывавшие во многих странах люди говорят: «А разве СПИД все еще существует? Я думал, его уже научились лечить», или «Мне-то беспокоиться не о чем. Это ведь болезнь бедных африканцев и геев». Иногда говорят, «А мне-то что? Я гетеросексуал и к тому же женат. И жене не изменяю», при этом произносят с такой решимостью, что эти слова вызывают сомнения в своей правдивости. И два моих самых любимых ответа. Первый: «Может быть, СПИД – это способ саморегуляции планеты. Может, так она борется с перенаселением в тех местах, где люди и так умирают от голода. Возможно, это даже к лучшему». Хотя, почему смерть от СПИДа лучше голодной смерти – непонятно. И второй ответ: «Я даже рад, что эпидемия распространяется. Таких людей нужно наказать за разврат и наркоманию».
Это не выдумка. Именно с этим нам и нужно бороться. Вот почему все труднее получить политическую и финансовую поддержку, которая так необходима для борьбы с заболеванием – заболеванием, которое намного превосходит наши возможности для борьбы. Вот почему в разгар глобального экономического кризиса нужно прилагать еще больше усилий, чтобы получить деньги на эту борьбу.
Уже почти 30 лет мы пытаемся остановить распространение одной из самых серьезных пандемий в человеческой истории, уступающей по серьезности только эпидемии чумы в XIV веке. Мы боремся с ВИЧ-инфекцией в мире, где каждый думает, что это чьё-то чужое заболевание – пока оно не появится у него самого или у его партнера, его матери, отца или ребенка. В мире, где вся правда о заболевании не раскрывается потому, что правительство, родители, школа и церковь не дают нам говорить о сексе прямо и честно. А это просто необходимо, когда мы говорим о заболевании, передающимся половым путем. Заболевание, которое – заметьте – можно предотвратить со стопроцентной надежностью.
Мы боремся с одним из самых трудных заболеваний в то время, когда всем уже надоело о нем слушать, в тот момент, когда люди готовы направлять деньги, предназначенные для борьбы с ВИЧ-инфекцией на другие цели. Но то, что мы ничего не хотим слышать о СПИДе, совершенно не означает, что он исчезнет сам собой. На самом деле, если мы хотим, чтобы ВИЧ-инфекция казалась нам легкой простудой, достаточно отвернуться от проблемы СПИДа.
Уже три десятилетия самые умные, богатые, страстные и преданные люди стоят на пути борьбы с эпидемией СПИДа. А теперь их, до смерти уставших и отчаявшихся, просят продолжить их благородную работу с меньшим количеством ресурсов в условиях невежества, неверия и безразличия.
Два слова, которые никогда не должны стоять рядом – это ВИЧ и безразличие. Только мне никогда не понять, как можно безразлично относиться к тому, что более 25 миллионов человек уже лежат в земле. Тех, кому безразлично, что 33 миллиона человек ходят по семи континентам, нося в своем организме вирус – причем многие из них не знают, что они ВИЧ-положительные, многие знают, но не получают лечение и должны быть лишены мирового гражданства. И тех, кому наплевать на более чем 15 миллионов детей, осиротевших в результате эпидемии СПИДа – причем некоторые из них имеют ВИЧ в крови, многие становятся изгоями просто потому, что их родители были положительными. Очевидно, что эти люди никогда не смотрели в глаза ребенка, осиротевшего из-за СПИДа.
Цифры настолько огромны, что даже те самые люди, которые ведут борьбу со СПИДом, вынуждены признать свое поражение. По данным ЮНЭЙДС, на каждого человека, начавшего лечение, приходится 2,5 новых случая ВИЧ-инфекции. В мае 2010 года The New York Times поместил на первой полосе статью «На линии фронта, мы проигрываем войну со СПИДом». В этой статье подчеркивалась наша неспособность остановить эпидемию, и поднимался вопрос: что будет дальше притом, что потребность растет, а количество средств уменьшается? Статья предвещала возвращение в 80-е и 90-е, когда люди с ВИЧ становились ходячими мертвецами еще до фактической смерти.
Трагедия состоит в том, что сейчас, в 2010 году, у нас есть знания и лекарства для предотвращения такого развития событий. У нас только денег не хватает. В статье в Times цитируются слова исполнительного директора Глобального фонда Мишеля Казачкина (Michel Kazatchkine) «Я очень расстроен. Я постоянно слышу одно и то же: «Мы любим вас, мы слышим вас, мы признаем, что результаты Глобального фонда впечатляют, но наш бюджет ограничен, его постоянно урезают, у нас экономический кризис».
В той же статье, Эрик Гусби (Eric Goosby), координатор по СПИДу в администрации Белого дома, который отвечает за Президентский чрезвычайный план по борьбе со СПИДом (PEPFAR), заявил: «Я боюсь, что в других странах в ближайшее время ситуация будет такой же, как в Кампале, столице Уганды». [В Уганде 500 тысяч человек нуждаются в лечении, 200 тысяч получают его, но ежегодно вирус передается 110 тысячам человек, – прим. AIDS.ru]
Поскольку сама я живу с ВИЧ с 1996 года, я понимаю, почему мы все так измотаны. Правда, я тоже устала от эпидемии СПИДа. Я бы с удовольствием поборолась с врагом послабее. Давайте спасем матерей от смерти во время родов, положим конец младенческой диареи, обернем целые страны в сетки от москитов и раздадим всем вакцины от полиомиелита, как конфеты на коляду.
И это именно то, чего хотят некоторые влиятельные люди. Советник Белого дома по вопросам здравоохранения Иезекииль Эмануэль (Ezekiel J. Emanuel) предположил, что администрация Обамы пересмотрит свою приверженность делу борьбы со СПИДом. Он считает необходимым сосредоточиться на Глобальной инициативе по здравоохранению, которое должно заниматься здоровьем матерей и детей. Для этого будут перераспределены денежные средства, ранее выделенные на борьбу со СПИДом.
Когда цифры глобальной катастрофы начнут превышать все мыслимые пределы, человеческая природа сработает так, что мысли наши унесутся к чему-то более веселому, к чему-то, с чем мы можем справляться. В последнее время каждый раз, когда я заправляю машину, меня передергивает при мысли о потоке нефти, который изливался из сломанной буровой установке в Мексиканском заливе. Когда это случилось в первый раз, я была готова отправиться туда, зачерпнуть охапки рыбы, чистить крабов, оттирать нефтяные пленки со спин морских птиц. Но в какой-то момент катастрофа стала непомерной. Богатые, умные люди нашли способ остановить гейзер смертоносной нефти, а американское правительство, признав эту ситуацию чрезвычайным экологическим происшествием, привлекло необходимые денежные средства и технологии.
Это же произошло и с ВИЧ-инфекцией. В 2003 году Джордж Буш (George Bush), будучи главой США, начал Президентский чрезвычайный план по борьбе со СПИДом (PERFAR). Первоначально было обещано 15 миллиардов долларов в течение пяти лет. Это была «крупнейшая попытка любого государства по борьбе с одним заболеванием». В 2008 году бюджет PERFAR вырос до ошеломляющих 48 миллиардов долларов во время следующего распределения на пять лет. Хотя некоторые действия в рамках PERFAR подвергались критике, например, за финансирование консервативных программ, а также за отсутствие поддержки профилактической работы среди секс-работников и потребителей инъекционных наркотиков, некоторые люди утверждают, что эта программа сохранила миллионы жизней. И она помогла распространить проамериканские настроения.
Два года назад во Всемирный день борьбы со СПИДом я увидел интервью бывшего президента Буша, которое он давал евангельскому лидеру Рику Уоррену (Rick Warren). Когда его спросили, что он чувствовал, когда посещал страну, где средства PERFAR помогли осуществить жизненно необходимые программы, Буш сказал: «Это было странное чувство. Идти к толпе людей, которые кричали и махали мне. И при этом понимать, что размахивают они не средними пальцами!»
Я видела, как деньги PERFAR успешно работают во Вьетнаме и в Африке, и могу подтвердить, что это важное доказательство всему миру, что мы как нация идем в другие страны не только за властью и нефтью. PERFAR доказывает, что Америка – страна не только капиталистическая, но и гуманная. Но сейчас, когда в мире бушует экономический кризис, а администрация Обамы меняет свое отношение к проблеме СПИДа, финансирование PERFAR находится в опасности.
В свете нынешнего мирового финансового кризиса, во времена строжайшей экономии, некоторые люди проигрывают – и умирают. Это дарвиновские истины. Но учитывая способность эпидемии убивать в геометрической прогрессии и то, как сотни тысяч (а может, и миллионы) смертей в Индии, Китае, Тихоокеанском регионе и других регионах, могут еще больше подорвать глобальную экономическую стабильность. Я хотела бы подчеркнуть, что, с финансовой точки зрения, просто особо безответственно меньше тратить на борьбу со СПИДом. И, более того, мы должны тратить больше.
Давайте будем честными. На протяжении многих лет люди к югу от Сахары умирали от СПИДа. И там были те, кто, пожав плечами, говорил: «Ну, вы не можете решить все проблемы в мире». Тем людям не было дела, потому что смерти в Южной Африке никогда не повлияют на их жизни. Но представьте себе, что эпидемия СПИД серьезно уменьшает количество рабочей силы в Индии, Китае, Мексике и других странах, откуда нам поставляются товары. Кто будет делать наши автомобили, наши 3D-телевизоры, наши кроссовки, солнцезащитные очки и солнечные панели? Мало того, что страдает мировая экономика, но в результате отчаяния и нищеты страна может превратиться в угрозу безопасности.
И что произойдет, если мы уберем нашу поддержку (PERFAR и другие программы, управляемые фондами США) из стран, где мы спасли столько жизней? Проамериканские настроения, порожденные нашей поддержкой международных программ по СПИДу, могут не просто ослабеть, но и улетучиться. В смутные времена, подобные этим, экономические катаклизмы приводят к тому, что мы сосредотачиваемся на нашей непосредственной личной безопасности и благополучии наших семей, или, если мы руководители правительства, нашей родной страны. Но мы не можем игнорировать потребности всего остального мира. Потому что если мы так сделаем, мы рискуем нажить гораздо большие проблемы в не столь отдаленном будущем. По иронии судьбы, любое чувство безопасности, созданное нашим собственным протекционизмом, вернется и укусит нас.
Финансирование PERFAR не единственная проблема. Наши текущие ассигнования на борьбу со СПИДом в Америке совершенно не соответствуют нашим нуждам. Не найти деньги, которые нам нужны, чтобы выстоять в борьбе с нашей внутренней эпидемией до тех пор, пока не завершится реформа американской системы здравоохранения, которая сможет покрывать все необходимые расходы, значит создать гораздо более дорогие и, возможно, опасные проблемы в будущем как внутри, так и за пределами наших границ.
Сейчас переломный момент в нашей борьбе с эпидемией СПИДа. Если мы снизим наш напор сейчас, мы рискуем позволить ей взять верх навсегда. Я глубоко обеспокоена тем, что те, кто будет принимать решения, которые могли бы покончить с ВИЧ, думают, что победить его нельзя, и что поэтому они предпочтут отметить свое время во власти победой, которая поможет им переизбраться, – и плевать на будущее здоровье, экономическую стабильность и благополучие планеты.
Но что же делать? Некоторые утверждают, что мир не может просто постоянно просить все больше и больше денег, чтобы остановить эпидемию. Конечно, это правда. Но вопрос будем ли мы когда-либо тратить достаточно по сравнению с масштабом проблемы – это вопрос на 100 тысяч долларов. И многие, из тех, кого я спрашивала, сказали, что если бы мы потратили гораздо больше давным-давно, мы бы не были там, где мы находимся сейчас.
Мы не можем повторить ту же самую ошибку и снова ощутить себя беспомощными перед лицом серьезнейших последствий, потому что мы струсили сейчас. И мы не можем позволить тем, кто даст этому произойти, уйти безнаказанными. Мы должны продолжать оказывать давление на Конгресс, чтобы те, кто голосует за федеральный бюджет, поняли оборотную финансовую сторону недофинансирования мероприятий по борьбе со СПИДом.
Для более эффективного лоббирования нам нужно понять, сколько и какие люди являются ВИЧ-положительными. Мы должны поощрять врачей без осуждения относится к людям с разным рискованным поведением и не беспокоиться, что просьба о прохождении теста на ВИЧ заставит пациента чувствовать себя неловко. Мы должны учить как врачей, так и пациентов, что каждый, у кого когда-либо был незащищенный секс – даже однажды – должен пройти тест на ВИЧ.
Мы должны вооружить тех, кто занимается адвокатированием и лоббированием, точными и исчерпывающими данными, отражающими информацию о том, кто среди американцев является ВИЧ-положительными. Если мы тестируем нацию и четко продемонстрируем сферу и степень охвата, мы сможем гораздо лучше направлять усилия по тестированию, профилактике и уходу. Мы должны финансировать Центры по контролю и профилактике заболеваний, чтобы лучше проводить наблюдения в контексте ВИЧ-инфекции. Один высокопоставленный чиновник не для записи, сказал, что мы больше знаем о том, у кого ВИЧ в Африке, чем о том, кто ВИЧ-положительный в Америке.
Нам нужно руководство, нам нужно большее участие Капитолийского холма, чтобы сохранить необходимый уровень осведомленности и готовности к борьбе. Есть удивительные люди, которые работают там на износ, чтобы защищать людей, живущих с ВИЧ. Но нам нужно подкрепление. Нам также нужны новые знаменитости. Огромного уважения заслуживают Элтон Джон (Elton John) и Элизабет Тейлор (Elizabeth Taylor), Синди Лаупер (Cyndi Lauper) и Боно (Bono), а также многие-многие другие, нам нужны такие, как Тейлор Свифт (Taylor Swift) и комбинированные составы фильмов «Настоящая кровь» (True Blood) и «Сумерки» (Twilight). Нам нужна помощь средств массовой информации, чтобы привлечь внимание к проблеме СПИДа в Америке и во всем мире.
Мы постоянно обсуждаем необходимость вакцинации детей против вируса папилломы человека (ВПЧ), передаваемого половым путем, который может привести к неизлечимому раку шейки матки, полового члена и анального отверстия. Так почему мы не можем говорить о ВИЧ в программе «Доброе утро, Америка»? Нам необходим импульс для преодоления невежества, неверия и безразличия. Нам нужны выдающиеся люди, которые могут выступить и признаться, что они живут с ВИЧ, чтобы помочь смыть позор и клеймо с этого заболевания.
И нам нужно, чтобы Президент Соединенных Штатов выступил по телевидению и сказал людям, что со СПИДом не только не покончено, но и что он вполне жив и здоров, и готов продолжать отбирать жизни миллионов людей, которые не верят, что это вообще возможно.
Ходатайствуя за увеличение финансирования, мы также должны учиться, как использовать эти деньги более эффективно и результативно. В конце прошлого года я взяла интервью у Эрика Гусби, который объяснил мне изменения, которые претерпели цели PERFAR. Если кратко и упрощенно изложить то, что он так красноречиво объяснял мне, то вместо постоянного перекачивания огромных объемов средств в страны, нуждающиеся в помощи в борьбе с эпидемией, PERFAR лучше использовать эти средства для разработки жизнеспособных программ, которые продолжат работать против эпидемии СПИДа, после того, как американцы прекратят финансирование в этих странах.
Это имеет смысл. Так и должно быть. За исключением того, что вы не можете вытолкнуть птенца из гнезда до того, как у него вырастут крылья и окрепнут сухожилия, чтобы он мог летать. Если вы так сделаете, он упадет на землю и умрет. Это правда, что единственный способ остановить распространение ВИЧ и не разорить при этом Америку, – это научить тех, кому мы помогаем, как помочь самим себе. Но нужно еще немного времени, прежде чем некоторые страны будут готовы отправиться в самостоятельный полет.
Нам также необходимо подкрепление. Правительства стран, которым мы помогаем, должны также тратить свои собственные деньги на борьбу со СПИДом в своих странах. И они должны также активизировать свой политический капитал и руководство. Ярким таким примером является изменения в ЮАР, после того, как Зума заменил своего предшественника Мбеки на посту Президента страны.
Мы должны по-прежнему обращаться за помощью к государственно-частному партнерству. Мы должны продолжать поддерживать фонды, в том числе и те, которыми управляют фармацевтические компании, производящие антиретровирусные препараты. Нам необходимо содействовать развитию инновационных глобальных финансовых решений, например, MassiveGood.com – инициативы, которая была запущенна ЮНЭЙДС в этом году, которая позволяет путешественникам пожертвовать 2 доллара на борьбу со СПИДом при бронировании поездки.
Президент и исполнительный директор Глобальной бизнес-коалиции против СПИДа, туберкулеза и малярии Джон Тедстром (John Tedstrom) заявил, что на сегодняшний день нам необходимо 25 миллиардов долларов в год для борьбы с пандемией. Согласно статье в Times, исполнительный директор ЮНЭЙДС Мишель Сидибе (Michel Sidibe) утверждает, что доноры дают около 10 миллиардов долларов в год, тогда как в настоящее время необходимо около 27 миллиардов долларов. Ежегодно. В настоящее время на борьбу со СПИДом в глобальном масштабе, то есть, включая денежные потоки таких стран, как Индия и Китай, которые в лечении своих граждан с ВИЧ не зависят от Америки, выделяется около 14 миллиардов долларов.
Некоторые спрашивают, можно ли сэкономить деньги, направив денежные поток в одну из трех областей борьбы – профилактику, лечение и разработку вакцины или излечения. Но задайте этот вопрос любому эксперту по СПИДу в каждой из этих областей, и он или она, скорее всего, даст вам такой же ответ, как и я. Мы должны вести борьбу по всем трем фронтам.
Следует также спросить: если мы сможем успешнее выявлять тех, кто являются ВИЧ-положительными, и включать их в программы лечения и ухода, не удастся ли снизить стоимость производимых лекарств путем увеличения объема их производства? Это уравнение, включающее стоимость разработки и ценообразование, является сложным, но этот вопрос стоит задать. Те, кто говорят, что мы должны прекратить тратить деньги на борьбу со СПИДом, должны также задуматься о том, что наши постоянные инвестиции позволят нам получить больше преимуществ, чем просто уменьшение еще больших затрат в будущем. Потому что, по иронии судьбы, путь к победе над ВИЧ-инфекцией идет через улучшение общего состояния здоровья всех людей на планете.
Чтобы остановить эпидемию, мы должны дать большему количеству людей доступ к тестированию и уходу. Чтобы остановить ВИЧ-инфекцию, мы должны решить расовые разногласия, из-за которых некоторые люди не имеют доступа к медицинской помощи. Мы должны улучшить инфраструктуру в странах, где она плохая или вовсе отсутствует. Найти и доставить чистую воду и продукты питания. Обратиться к таким культурным проблемам, как гомофобия, религиозный и политический экстремизм, гендерное неравенство, сексуальное и домашнее насилие, противоправная криминализация ВИЧ-положительных и коррупция в органах власти.
Америка не должна в одиночку платить за все и спасать всех людей на планете. Нашего Президента просят планировать федеральный бюджет так, чтобы спасти больше всего жизней. А учитывая ограниченность этих ресурсов, трудно поспорить, что деньги, выделенные на борьбу со СПИДом, могут быть потрачены более рационально на другие нужды. Замечательно, когда мы видим, что в мире уменьшается количество случаев смертности женщин и детей, но какой смысл снижать младенческую смертность и спасать людей от дизентерии, а потом дать им умереть от СПИДа?
Само понятие финансовой ответственности заставляет меня задаться вопросом, как нация, которая предана идее экономии денег и спасения жизней не может увидеть финансовую катастрофу, которая нас ждет в том случае, если мы перестанем тратить деньги, чтобы покончить с ВИЧ-инфекцией? Если мы остановимся сегодня, цена, которую мы в конечном итоге должны будем заплатить, будет просто астрономической как с точки зрения чисто экономической, так и с точки зрения человечности, которую мы потеряли.
AIDS.ru, по материалам журнала POZ.
Администрация портала AIDS.ru благодарит сайт «Парни плюс» (parniplus.ru) за помощь в подготовке материала.
