Сообщество транс-эксклюзивных радикальных феминисток, известных как ТЭРФ, тесно сотрудничает с консерваторами, чтобы продвигать анти-трансгендерную повестку.
Активисты и участники трансгендерного сообщества собрались 23 февраля 2017 года у гостиницы Стоунволл (Нью-Йорк), чтобы протестовать против заявления администрации Трампа, которое отменяет указ времен Обамы, разрешающий трансгендерным студент_кам использовать школьные туалеты, соответствующие их гендерной идентичности.
Надписи на плакатах: «Я люблю своего трансгендерного ребенка» и «Защитим трансгендерную молодежь!» Фото: Spencer Platt
Эйми Стивенс 20 лет проработала в сфере похоронных услуг. Почти шесть из них она была сотрудницей Harris Funeral Homes, пока не совершила каминг-аут как трансженщина.
Эйми осознала, что она — девочка, когда ей было пять. Во взрослом возрасте она уже какое-то время жила в гендерной роли женщины, но вне рабочего места. Работать в Harris Funeral Homes ей нравилось, карьерный рост удался: Эйми начала свой путь в роли ассистента и успешно «доросла» до руководителя бюро. Однако всё это время она была вынуждена прятать от коллег свою идентичность. Пока не осознала, что дальше так продолжаться не может.
В 2013 году Стивенс вручила записку генеральному директору компании Томасу Росту и своим коллегам. Вот что в ней было: «Я осознаю, что некоторым из вас будет непросто понять то, о чём я сейчас сообщу. Откровенно говоря, я и сама не до конца себя понимаю, хотя живу с этим каждый день. Я понимаю, что моя новость может стать шоком для друзей и близких. Но мне необходимо быть честной с вами, чтобы прекратить внутренние страдания и обрести спокойствие».
Прочитав записку, Рост коротко ответил: «Окей». Уже через две недели Стивенс была уволена с формулировкой «у нас не получится дальше сработаться».
Стивенс подала на компанию в суд, апеллируя к дискриминации по половому признаку, чем вызвала настоящую бурю. Согласно судебным документам, Рост констатировал, что уволил Стивенс, «потому что она больше не могла презентовать себя как мужчина и хотела одеваться как женщина».
В марте 2018 года апелляционный суд шестого округа США удовлетворил иск. «Аналитически невозможно уволить сотрудника на основании его трансгендерности, без хотя бы частичной отсылки к полу человека, – говорилось в решении суда. – Работодатель не имеет права дискриминировать подчиненного на основании трансгендерности, поскольку таким образом сотрудник автоматически подвергается стереотипам о равнозначности половых признаков и гендерной идентичности».
Руководство Harris Funeral Homes подало апелляцию в Верховный Суд США, которая была принята к рассмотрению.
Как анти-транс радфем группы могли повлиять на итог дела о дискриминации прав человека
За последние недели по делу было подано огромное количество экспертных заключений. Главные медицинские организации, группы по борьбе за права и эксперты в области юриспруденции выступили в поддержку трансгендерных людей и против их дискриминации на рабочих местах. В то же время множество консервативных и религиозных групп выступили за возможность увольнения трансгендерных людей.
Эйми Стивенс подала в суд на своего работодателя, Harris Funeral Homes, за увольнение по причине трансгендерности. Теперь Верховный Суд США заслушает дело о дискриминации по признаку пола. Фото: Чарльз Уильям Келли/ACLU
В августе к кейсу присоединилось даже Министерство Юстиции из администрации президента Трампа. Члены Министерства подали заявление, в котором аргументировалось, что Стивенс была уволена Harris Funeral Homes не из-за её гендерной идентичности, а по причине неповиновения дресс-коду компании, который обязывает мужчин – и под этим термином Минюст подразумевал мужчин «биологического» пола – носить брючный костюм, а женщин – платье или юбку. Адвокаты Американского союза защиты гражданских свобод (АСЗГС), представлявшие Стивенс в суде, в свою очередь ответили, что их клиентка была уволена потому, что не выполняла гендерной роли, которую от нее ожидал работодатель. Таким образом работодатель нарушил судебный прецедент от 1989 года и известный как «Прайс Вотерхауз против Хопкинс» (Price Waterhouse v. Hopkins).
Немного об этом деле: Энн Хопкинс было отказано в продвижении по службе и партнёрстве, потому что на рабочем месте она выглядела и вела себя «недостаточно женственно», согласно стереотипным суждениям её руководства. Начальники рекомендовали Энн носить больше макияжа и надевать юбки, чтобы получить повышение. Суд решил дело в пользу Хопкинс, таким образом установив правовой стандарт для гендерных стереотипов и фундаментально повлияв на рабочие условия для женщин за последующие 30 лет.
Теперь же этот прецедент проходит настоящую проверку. В борьбе за дискриминацию по половому признаку к администрации Трампа и партии консерваторов присоединились несколько неожиданные сторонники: группы так называемых радикальных трансфобных феминисток. Они уже давно известны как борющиеся против прав трансгендерных людей.
В своей судебной записке (amicus brief) Верхновному суду, Фронт освобождения женщин (Women’s Liberation Front, WoLF) пишет: «Эйми Стивенс мужчина. Он захотел ходить на работу в юбке, а аргумент про его ‘гендерную идентичность’ – это идеология, которая говорит, что люди, надевающие юбки, – женщины, что в точности является стереотипом по половому признаку, запрещённым Price/Waterhouse».
Объединения, разделяющие общие ценности с WoLF, обычно называются «транс-эксклюзивными радикальными феминистками», или ТЭPФ (от англ. TERF – Trans-Exclusionary Radical Feminism). Внутри течения подгруппы могут придерживаться разных теорий, но все они утверждают, что трансгендерные женщины – это мужчины, которые на самом деле хотят угнетать и насиловать женщин. Идеи о том, что трансженщины представляют собой угрозу безопасности цис-женщин, основаны на ничтожном количестве случаев ужасного поведения трансгендерных людей. Кроме того, внутри их идеологии нет места самоопределению трансгендерных людей или какой-либо свободы выражения гендерной идентичности.
«Пол материален, тогда как ‘гендерная идентичность’ – попросту идеология, не имеющая научных оснований, – говорится в заявлении WoLF для VOX. – Переопределение слова ‘пол’ и попытка отождествить его с термином ‘гендерная идентичность’ неимоверно повлияют на жизнь женщин и девочек, а именно эти категории населения нуждаются в охране своих прав».
Чтобы понять, почему самопровозглашенная группа радикальных феминисток решила встать на сторону консерваторов, ратующих за обязательное ношение женщинами юбок, сперва нужно разобраться в том, кто такие ТЭРФ и что они делали последние 50 лет.
Это особенно важно, поскольку действия радикально правой партии у власти могут иметь долговременные и сокрушающие последствия для прав трансгендерных людей и прав женщин.
Кто такие ТЭРФ: краткая справка
Хотя название «ТЭРФ» закрепилось за движением в Интернете 2000-х, само направление берет начало из радикальных феминистских кругов 1970-х. Именно в это время случился раздел между теми радфем-активистками, кто поддерживал трансгендерных людей и теми, кто отрицал их существование. Многие анти-транс феминистки считают слово «ТЭРФ» ругательством, однако большое количество их сторонниц, наоборот, видит в нем точную формулировку своей позиции. Сейчас они предпочитают называться «гендерно-критическими». Этот эвфемизм напоминает то, как сторонники превосходства «белой» расы называют себя «расовыми реалистами».
В начале 1970-х группы, впоследствие известные как гендерно-критические феминистки, угрожали расправой многим трансгендерным женщинам, которые осмеливались присутствовать в женских и лесбийских объединениях.
Например, трансженщина Бет Эллиот, которая в 1973 году была на Конференции лесбиянок и феминисток западного побережья (West Coast Lesbian Feminist Conference) и выступала со своей лесбийской музыкальной группой, была освистана во время концерта, а её присутствие на конференции подверглось нападкам и протестам. В 1979 году профессор университета Массачусетс и радикальная феминистка Дженис Реймонд опубликовала работу, которая впоследствии стала ключевой в движении ТЭРФ: «транс-сексуальная империя: сотворение шимейл» (Transsexual Empire: The Making of the Shemale). В ней Реймонд утверждала, что «транссексуализм» необходимо «морально запретить» посредством ограничения доступа к медицинским процедурам трансгендерного перехода (эту позицию разделяет и администрация Трампа). Немногим позже Реймонд написала ещё один труд, на сей раз изданный для Национального центра технологий здравоохранения (Health and Human Services-linked National Center for Healthcare Technology). Вследствие этой публикации администрация президента Рейгана урезала финансирование национального и частного страхования для услуг по переходу.
После этих первых стычек диспут между трансгендерными людьми и гендерно-критическими группами неспешно продолжался в течение следующих 20 лет. Пожалуй, единственным знаковым всплеском за это время стали резонансные конфликты на Мичиганском Женском фолк-фестивале (Michigan Womyn’s Folk Festival, MichFest). В 1990-х и начале нулевых про-транс посетители организовали «Транс лагерь»: безопасное пространство для трансженщин, которым был запрещён вход на мероприятие. В течение последующих нескольких лет две эти группы конфликтовали друг с другом, пока всё больше исполнителей и других организаций не бойкотировали MichFest. В 2015 году его организаторы приняли решение больше не проводить фестивалей.
Однако в последние годы ТЭРФизм буйным цветом расцвёл на просторах Сети. Благодаря публичным каминг-аутам таких знаменитостей, как Лаверн Кокс и головокружительной истории перехода Кейтлин Дженнер трансгендерные люди стали более видимыми. Но такая видимость имеет и обратную сторону: на транс-сообщество совершается больше нападок. И хотя большинство из них – попросту продолжение старой войны, ведущейся от лица консерваторов, некоторые экстремистски настроенные «феминистки» решили, что сейчас права транс-людей «заходят слишком далеко».
Лаверн Кокс на обложке журнала Time. Заголовок: «Переломный момент для транс-сообщества»
Идеология ТЭРФ стала фактическим фасадом феминизма в Великобритании, подпитываемая руководством СМИ в лице Руперта Мердока и газетой Times of London. Любая оппозиция гендерно-критическим группам в этой стране встречает сопротивление в виде аргумента про «затыкание рта женщинам», и последующий за ним броский заголовок в национальной газете. В 2018 году австралийская радфем-активистка Шейла Джеффрис встала напротив Парламента с лозунгом «Трансженщины – паразиты!» Эта формулировка опасно похожа на дискурс Трампа в разговорах об иммигрантах.
По словам Херон Гринсмит (местоимение they/они), которые изучают гендерно-критического движения и являются старшим научным сотрудником в аналитическом центре Political Research Associates, британский гендерно-критический феминизм вырос из ядовитой смеси империализма и более широкого движения скептиков, популярного в начале 2000-х. Сторонники последнего были чрезмерно сосредоточены на развенчании «мифов лженауки» и ставили под сомнение любую идею, в которой уделялось внимание не только биологическим предпосылкам, но и истории и социологии.
Передовые участники движения известны за счет многократных «атак на людей и нетерпимости к их высказываниям». Гринсмит говорят, что в этом прослеживается сильное сходство с гендерно-критическим феминизмом: «Анти-транс феминистки думают, что наука на их стороне. Их заявления совершенно лженаучны в своей сути, тем не менее они продолжают утверждать что ‘в биологии нет места мракобесию’. Ирония в том, что именно биологию использовали в своих целях мракобесы и фанатики испокон веков». (Ярчайшие примеры – научный расизм, евгеника, оправдание рабства интеллектуальным превосходством белой расы над остальными).
Хотя ТЭРФ появились в США в 1970-х, до определенного момента их идеология выпала из мейнстрима благодаря усилиям по борьбе за равные права со стороны феминистского движения. Тогда активисты сосредотачивали основные усилия на отстаивании права на аборт и защите прав и свобод ЛГБТК+ сообщества. В стране, где политические коалиции в левых партиях жизненно необходимы для поддержания базовых прав женщин, нет смысла нападать на мизерную группу людей, которые сами готовы быть ценными сторонниками в этой культурной войне.
Несмотря на это, анти-трансгендерная риторика имеет вес и преследование трансгендерных людей существует. Хотя самые жесткие нападки на конкретных личностей организованы небольшими группами, самопровозглашенные феминистки регулярно издеваются над трансгендерными людьми и их сторонниками в Твиттере и других соцсетях. Например, в прошлом месяце феминистка Сейди Дойл написала твит о статье, разоблачающей ТЭРФ. За это она получила более 80 ответов, в некоторых из которых её обвиняли в пособничестве патриархату. Это частая нападка в сторону цис-женщин, которые борются за права трансперсон. Не сомневаюсь, что и моя статья соберёт свой урожай оскорбительных ответов.
Однако именно правительственные структуры – сфера, в которой гендерно-критический феминизм может обрести наибольшее количество власти. Американские сообщества, такие как WoLF или Hands Across the Aisle, направили письмо в Министерство жилищного строительства и городского развития, требуя запретить трансперсонам доступ в приюты для бездомных женщин. Этот случай весьма показателен.
Гендерно-критические сообщества готовы сотрудничать с консерваторами, чтобы ограничить права трансгендерных людей, даже если такое сотрудничество означает риск ущемления репродуктивных прав женщин.
По мнению ТЭРФ, трансженщины – это хищники, а трансмужчины – жертвы патриархата.
В своей сути гендерно-критический феминизм выступает против самоопределения трансперсон. По мнению сторонников, все, кто был рожден с вагиной, находятся в рамках своего подавляемого полового класса, а все, кто с пенисом, автоматически становятся угнетателем. В мире ТЭРФ гендер – это конструкт, который существует исключительно чтобы подавлять женщин: им навязывается женственность исключительно потому, что их пол при рождении был определен как женский.
«Если юридически позволить всем, кто называет себя женщиной, ею стать, это отменит ‘биологических’ женщин как класс, – пишут представители WoLF в докладе для SCOTUS. – Если по закону любой может стать женщиной, значит никто на самом деле не женщина, следовательно защита прав по половому признаку вообще не имеет никакого значения».
Данная концепция гендера как системы могла бы выглядеть относительно стройно, если бы не существование ЛГБТК+ людей. Угнетение по признаку пола и гендера может быть навязано целому ряду людей, которым был назначены мужской гендер при рождении, например геям и трансженщинам. В реальности это движение больше похоже на организованную акцию ненависти против маргинализованной группы людей. Угнетать могут как через онлайн-оскорбления, так и попытки протолкнуть очередной людоедский законопроект.
Приверженцы идеологии ТЭРФ по-разному относятся к трансженщинам, трансмужчинам и небинарным персонам. Гендерно-критические феминистки обвиняют патриархат в том, что трансмужчины «выбирают» идентифицировать себя с угнетателями женщин, или же винят структурную гомофобию в убеждении трансмужчин, что те хотят стать гетеро-мужчинами, а не «оставаться лесбиянками».
Вот что говорит о своей позиции организация Hands Across the Aisle: «В нашей коалиции женщины отставили в сторону разногласия и объединились, когда увидели, какие ужасные, опасные последствия может повлечь за собой пренебрежение вопросом биологического пола. Мы наблюдали, как доктора позволяли наносить непоправимый ущерб телам наших дочерей, мы были шокированы, когда мальчики отбирали у наших сестёр возможность побеждать в спорте, и мы оплакивали подруг-лесбиянкок, которые отравляли собственные тела тестостероном в попытках выглядеть, как мужчины».
Для анти-транс активистов идея о том, что трансмужчины – это всего лишь лесбиянки, пытающиеся идентифицироваться не как женщины, корневая. Таким образом гендерный переход может позиционироваться как «конверсионная терапия», где лесбиянки вынуждены «становиться гетеросексуальными мужчинами».
Всё это развязывает активистам руки: прикрываясь запретами на конверсионную терапию, они пытаются надавить на правительство, чтобы оно запретило процедуры по трансгендерному переходу.
Несмотря на это, сами трансмужчины уже высказались, что такая позиция не учитывает телесную автономию трансмаскулинных людей и таким образом не может считаться феминистской позицией. Трансперсона, писатель Джей Халм в своем недавном посте аргументирует, почему гендерно-критические феминистки так много усилий прилагают, чтобы заставить трансмужчин «вернуться в женственность» и в конечном итоге совершить обратный переход.
«Как трансмужчина, я всегда буду унижен трансфобами, ко мне никогда не будут относиться всерьёз, – пишет Халм. – В конце концов, все они думают, что мне промыли мозги и ‘заставили поверить, что я мужчина’, как я могу иметь своё мнение? Какую ценность имеют мои слова и мой опыт?… Снова убеждаюсь, что это противоречит феминизму: сама идея, что трансмужчины – это всего лишь глупые женщины, чьи слова ничего не значат, глубоко проблематична. Называть всех женщин, независимо от их возраста и жизненных достижений, глупышками – значит мыслить патриархально».
В то же время небинарные персоны вообще не учитываются в дискурсе гендерно-критических феминисток. «Существование небинарных людей – палка в колесе лженаучных доводов анти-транс активистов, которые опираются исключительно на гендерный эссенциализм. Поэтому ТЭРФ выбирают вообще не признавать небинарных персон и их ценности», – пишут Гринсмит. И хотя активисты не пытаются открыто противостоять небинарным персонам, зачастую они заявляют, что последние всего лишь «хотят внимания и сами не понимают, кто они».
Как страх становится оружием против трансженщин
Гендерно-критическая пропаганда практически полностью сфокусирована на том, чтобы лишить прав трансженщин, приводя в поддержку своей позиции редкие случаи насилия со стороны трансгендерных людей.
ТЭРФ любят рассказывать о деле Карен Уайт. Она отбывала наказание за сексуальное насилие и совершила каминг-аут как трансженщина, находясь в заключении. Уайт подала прошение на перевод в женскую колонию. Оказавшись там, она изнасиловала нескольких сокамерниц. Позже администрация тюрьмы признала, что при переводе не был соблюден ряд необходимых проверок и процедур.
Как человеку, пережившему насилие, мне омерзителен поступок Уайт и я в ярости от того, что администрация так халатно отнеслась к своей работе и допустила, чтобы Уайт оказалась в окружении уязвимой группы женщин. Однако далее наши с ТЭРФ точки зрения расходятся. Я не согласна, что Уайт представляет всех трансженщин; гендерно-критические феминистки же считают, что наличие пениса у трансперсоны автоматически ведет к изнасилованию.
«Ровно так и работают стереотипы, когда их используют против маргинализированных групп», – поясняет Vox Джиллиан Бранстеттер, менеджер по связям со СМИ в Национальном центре по вопросам трансгендерного равенства. «Более видимое присутствие трансгендерных людей в общественной жизни случилось относительно недавно. Многие люди по-прежнему лично не знакомы с трансперсонами. Из-за этого информация о нас зачастую искажена, на нас клевещут, наши голоса заглушаются анти-транс настроениями и беспочвенными обвинениями».
Надпись на плакате «Права трансгендерных людей – права человека» LightRocket via Getty Images
Многие гендерно-критические феминистки отказываются смириться с тем, что 47% трансженщин пережили сексуальное насилие. Вместо этого ТЭРФ предпочитают прикапываться к методам сбора этой информации. Многим трансгендерным людям такие действия кажутся столь же абсурдными, как и когда цис-мужчины, которые говорят, что женщины ложно обвиняют мужчин в изнасиловании.
Именно эта обеспокоенность безопасностью цисгендерных женщин и детей стала главным инструментом радикализации в руках гендерно-критических феминисток. Невольно проводится параллель с тем, как исламофобы громко кричат об угрозе массовых изнасилований белых женщин мусульманами. Сторонники белого превосходства высказывались о темнокожих мужчинах в этом же духе, чтобы оправдать сегрегацию в обществе.
Защита невинности белых женщин всегда была краеугольным камнем в движениях нетерпимых фанатиков; гендерно-критический феминизм оперирует теми же понятиями. В головы девочек и женщин прочно вбита формула «незнакомец = опасность», и анти-транс феминистки используют её, чтобы выставить «других, непохожих» как непременную угрозу, сексуальных маньяков. Этому противоречат многие исследования: согласно им, чаще всего женщины подвергаются изнасилованию со стороны своих знакомых.
WoLF пишут: «Если трансгендерным людям предоставить антидискриминационную защиту, это повлечет за собой фундаментальные изменения в американской юриспруденции. Это отнимет у женщин право на личную жизнь, подвергнет их физической опасности и отрежет путь к самореализации и профессиональному развитию, равным позициям на работе и в университетах, и в итоге приведет к тому, что девочки и женщины будут буквально стерты из законодательства».
Поскольку гендерно-критическое движение в основном сфокусировано на предполагаемой угрозе со стороны трансгендерных людей, оно упускает из виду женоненавистников, находящихся рядом. Ведь если все участники только и делают, что выискивают трансженщин с психическими отклонениями или мужчин, выдающих себя за трансженщин, кто заметит, что уважаемый публичный деятель в это время совершает немыслимо ужасные поступки, насилуя женщин?
ТЭРФ постепенно проникли в академические круги в Интернете, обретя ещё одну платформу для оскорбления других людей.
Связи ТЭРФ с миром науки корнями уходят в 1970-е, когда Реймондс впервые опубликовала свой труд. Новая волна публичного интереса к теме трансгендерности побудила некоторых ученых сделать себе на ней имя. Недавно группа гендерно-критических философов использовала освещение в средствах массовой информации для получения мэйнстримной платформы, с которой они могли бы выражать свои трансфобные взгляды.
«С точки зрения истории, вопросы в сфере сексуальности и гендера мало освещались в философских кругах, и чаще обсуждались учеными из гуманитарных наук или культурных исследований, – поясняет Vox Грейс Лавери, трансженщина и профессор британской литературы 19 века в университете Беркли. – Но такое соотношение сейчас стремительно меняется».
Гендерно-критическая философия стала своего рода кустарной индустрией, где ранее безвестные академики собрали немало подписчиков, перемалывая горячую тему на радфем-платформах и ресурсах. Британский философ и самопровозглашенная гендерно-критическая феминистка Кейтлин Сток – одна из наиболее ярких фигур в сообществе. За последние несколько лет она успела опубликовать с полдесятка манифестов о исключении трансгендерности и о концепции женственности.
«Мне интересно наблюдать, как приверженцы анти-транс движения переобуваются в воздухе, – пишет Лавери. – Кажется, они ожидали, что вопросы, которые они ставили, будут иметь простые и понятные ответы. К примеру, у раньше ТЭРФ была гипотеза, что хромосомы – это основа для определения пола при рождении и бинарности этого мира. А теперь им пришлось расстаться с этим ‘удобным’ умозаключением».
Аспирантка факультета философии Криста Петерсон провела немало времени, следя за рассуждениями философов-приверженцев ТЭРФ в социальных сетях. Она так объясняет феномен быстрой перемены мнений в этой среде: «Мы видим, как некое популярное мнение входит в науку, а не наука пытается изучать мнение и приходит к определенным выводам. Представители движения пытаются выдать рассуждения, взятые из тематических ТЭРФ-групп на Reddit и в Твиттере за научные факты».
Samuel Kubani / AFP via Getty Images
Немногим ранее Лавери решила присоединиться к дебатам. Будучи штатным профессором и являясь одной из немногих трансженщин в своей среде, она чувствовала важность открыто выступить против анти-транс риторики. Ознакомившись с дискуссией, она написала статью, в которой критиковала действия Сток. Ответом Сток публично поделились двое гендерно-критических журналистов, и с этого момента дискуссия продолжилась на совсем других оборотах.
«Сеть буквально взорвалась от количества оскорблений в мою сторону; такой реакции я не ждала, – говорит Лавери. – Сотни людей написали обо мне множество гадостей. Вскоре всё окончательно вышло из-под контроля: в какой-то момент пользователи начали публиковать в открытый доступ имена, личные данные, фотографии. Причем, не только мои – досталось и коллегам из Беркли».
В целом, в академической среде публикации гендерно-критических ученых воспринимают как полноценные научные труды, поскольку в них часто упоминаются фамилии философов, которые включились в обсуждение проблемы. Однако, когда в начале июня Сток была приглашена выступить с речью о своих взглядах на гендер и сексуальность в Аристотелевском обществе, её выступление вызвало протесты в Сети.
«За последние годы атаки на транс-сообщество возглавляли в том числе известные философы, что придавало движению ТЭРФ вес. К сожалению, поскольку такие нападки встречали мало сопротивления со стороны общества, это подлило масла в огонь, – говорится в совместном заявлении организаций Minorities and Philosophy UK и Minorities and Philosophy International. – Не каждый предмет личной и идеологической одержимости достоин философской дискуссии. В частности, мы считаем недопустимым скептицизм в отношении прав маргинализированных групп, в особенности когда на кону человеческая жизнь».
Однако даже это заявление не остановило Сток. Её работу процитировали в нескольких пояснительных документах, приложенных к делу Стивенс в Верховном суде США. Это показывает, как некоторые гендерно-критические ученые способствуют продвижению анти-транс законопроектов. Они потакают прихотям ТЭРФ в Сети, и своими действиями протаскивают беспочвенные утверждения в правовое поле.
WoLF и родственные ей организации имеют в своем названии слово «освобождение», в то же время поддерживая тесные связи с ультраконсерваторами.
И это объясняет, как ТЭРФ удается пробиться в политику и получить там весомую поддержку: именно сотрудничество с консерваторами помогает им и дальше продвигать свою идеологию.
WoLF никогда не скрывали своих связей с мизогинистично настроенными организациями, выступающими против ЛГБТК+ – например, вместе с Альянсом в защиту свободы (Alliance Defending Freedom, ADF) они выступают против прав трансгендерных людей в Верховном суде. И дело Стивенс – не первый прецедент, когда эти две организации сотрудничают.
В начале 2017 года WoLF подали пояснительный документ к делу трансгендерного студента Гэвина Гримма. Он пытался воспользоваться мужским туалетом в учебном заведении, что и стало поводом к иску в суд. Для Гримма всё закончилось хорошо: в конечном счете дело было передано обратно в низшую инстанцию, которая приняла решение в пользу Гэвина.
Гэвин Гримм, трансгендерный подросток, засудил свою школу за запрет на пользование мужским туалетом. Nikki Kahn/The Washington Post via Getty Images
Надо сказать, что взаимоотношения WoLF и ADF выходят за рамки совместных подач заявлений в суды. Американское онлайн-издание LGBTQNation опубликовало финансовый отчет WoLF за 2017 год. Оказалось, что радфем-группа получила грант на 15000 долларов от этой ультраконсервативной организации. Также удалось узнать, что в том же году WoLF сотрудничали с организацией Imperial Independent Media, основным направлением деятельности которой является организация и поддержка политических кампаний в США. Генеральный директор организации – Закари Фриман – стал известным в связи с делом о публикации личных данных сотрудников клиники абортов. Информация была передана организации Center for Medical Progress (группа противников абортов, известная распространением видеороликов, содержащих большое количество сфабрикованной информации о том, что организация Planned Parenthood зарабатывает на продаже человеческих плодов как биоматериала).
WoLF встали на защиту своих отношений с Фриманом: «Мы никогда не нанимали никого, кто угрожал бы жизни сотрудников клиника абортов. WoLF однажды подписали контракт с человеком, который ранее воспользовался правом на свободу информации, однако этот прецедент не имел ничего общего с нашей организацией».
В своем заявлении WoLF также попытались встать на защиту своей позиции касаемо одного из постов в их блоге. В нем радфем-группа совершала нападки на Planned Parenthood из-за предоставления медицинской помощи трансперсонам. По правде говоря, практически все посты WoLF так или иначе написаны в анти-транс ключе: против трансженщин в женских колониях, трансдевочек в спортивных категориях для девочек, трансженщин в женских отделениях ночлежек и приютов. Сложно найти публикацию о «проблемах феминизма», в которой бы не было атаки на права трансгендерных людей.
Пока нам не удалось найти информацию о спонсорах другого гендерно-критического движения – Hands Across the Aisle. Однако Кейли Триллер-Хэвер, одна из основательниц организации, – консерватор и выступает против абортов. Также против нее было заведено дело о совращении малолетнего: она признала вину в совершении противоправных действий по отношению к подростку. В то время она работала консультантом по работе с молодежью.
Нельзя сказать, что такие альянсы – новое явление. Например, в 2018 году в Ирландии проходил референдум по репродуктивным правам и запрету абортов. Сторонников запрета горячо поддержали гендерно-критические феминистки из Великобритании, апеллируя к тому, что ирландские феминистки борются за права трансгендерных людей. Дело дошло до того, что первыми в Дублине был организован анти-транс протест в разгар сезона кампании. Ирландские феминистки ответили на это язвительным открытым письмом, в котором они осуждали это событие и уверяли в своей поддержке трансженщин в женском сообществе.
В январе фонд «Наследие» (Heritage Foundation), известный своей консервативной направленностью, организовал мероприятие, которое прошло в Вашингтоне. Участвовавшие в нем члены WoLF обсуждали Закон о равенстве и свою борьбу против прав трансгендерных людей. Два дня спустя видные британские анти-транс феминистки Келли-Джей Кин-Миншалл (также известная как Пози Паркер) и Джулия Лонг ворвались в офис Кампании за права человека. В этот момент Сара МакБрайд, секретарь офиса, только закончила проводить встречу родителей трансдетей и законодателей. Позднее фонд «Наследие» прокомментировал, что «им не было известно о нахождении Кин-Миншалл и Лонг в США, фонд с ними не контактировал ни до, ни после 28 января, и вообще не имеет никакого отношения к акции».
Кин-Миншалл и Лонг записали на видео, как они выкрикивают оскорбления в адрес МакБрайд, обвиняя ее в «игнорировании проблем лесбиянок». МакБрайд не повелась на уловку, была абсолютно спокойна, и продолжила работать за компьютером, пока её коллега пыталась снизить накал страстей.
Бранстеттер сравнивает внедрение так называемых феминисток с целью противостоять правам трансгендерных людей с движением белых националистов, которые в попытке возвести фасад респектабельности стали назваться «альтернативными правыми»: «Называя подобные организации словом ‘ТЭРФ’, мы, сами того не зная, оказываем им услугу. У общественности создается впечатление, что внутри прогрессивного движения происходит раскол, а это в свою очередь играет на руку ненавистникам женщин и ЛГБТК+ сообщества – фонду ‘Наследие’ и таким организациям, как ADF и Совет по семейным исследованиям (FRC). И это неудивительно: логично, что они только рады выставить эти приманки. У меня в голове не укладывается, как человек может быть желанным гостем в ‘Наследии’, в то же время продолжая бороться за равные права женщин».
В США, гендерно-критическая феминистка Джулия Бек из Балтимора обрела известность в консервативных кругах после участия в шоу Такера Карсона (Fox News). Также Бек свидетельствовала в Палате представителей США: она говорила о необходимости отменить транс-инклюзию в рамках Закона о насилии против женщин и Закона о равенстве.
«Я сидела в 10 футах от Джулии Бек на слушании по поводу Закона о насилии против женщин. Она говорила, что насилие, с которым сталкиваются трансженщины – выдумка, – рассказывает Бранстеттер, уточняя, эту идею анти-транс активистки недавно начали продвигать совместно с консерваторами. – Эти слова она произносила спустя сутки после убийства Ашанти Кармон на Истерн авеню. Буквально в паре миль от здания Палаты. Для меня это показательный пример того, как приверженцы ТЭРФ вынуждены продвигать свое правдоискательство в контексте небезопасности трансперсон, чтобы как-то оправдать собственную ненависть».
Согласно Гринсмит, Бек использовала отвлекающую тактику: сыпала неточностями, таким образом вынуждая оппонентов постоянно концентрироваться на их опровержении, а не на главной теме мероприятия. «Всё, что она говорила, было ложью, – поясняют Гринсмит. – Мы не могли выбраться из бесконечных оспариваний ее аргументов. Вот мы сейчас с вами обсуждаем, что менее, чем за сутки до того заседания была убита трансженщина! И именно об этом было важно говорить, а не вязнуть в нескончаемом потоке уводящих в сторону рассуждений. Именно поэтому нам так важен Закон о равенстве. Все присутствующие в зале демократы, а также остальные свидетели вступили в противоречие с Бек. И это сработало! В конечном итоге её присутствие и поведение на заседании сыграло в нашу пользу».
Гендерно-критический феминизм в США не получает такой поддержки, как в Великобритании, тем не менее это сообщество обладает весомой властью.
Справедливости ради, некоторые известные участницы критически высказывались относительно сотрудничества анти-транс сообщества с ультраконсерваторами. Например, Джин Хэтчет написала пост, в котором упоминала о связи WoLF с ADF. Тем не менее, такие заявления никак не повлияли на динамику взаимоотношений ТЭРФ и консервативных политических партий.
Только в этом месяце гендерно-критические феминистки, которые были заблокированы в Твиттере за многочисленные трансфобные высказывания, самоорганизовались на Gab – площадке для право-радикальных сообществ. Там они создали социальную сеть Spinster («Старая дева» – прим. перев.), где сосредоточились приверженцы ТЭРФ. Пока сложно сказать, останется ли Mumsnet (соцсеть и форум, популярный в Великобритании) меккой для гендерно-критических пользователей. Крепнущие связи этого сообщества с движением против абортов и мизогинистами – нешуточный повод задуматься о безопасности как цисгендерных, так и трансженщин в ближайшем будущем.
Согласно комментарию Бранстеттер, недавняя волна гендерной критики не смогла набрать достаточной популярности в радикально-правых кругах. «Мне кажется, что американки на это не повелись», – отмечает Джиллиан.
«Почти все главные феминистские организации в США громко заявляют о поддержке трансгендерных людей и борются за инклюзивность. Потому что все они понимают цену свободы и знают, каково быть частью маргинализированного сообщества. Для них очевидно, что любые жесткие правила, примененные к гендеру, никому не сделают лучше», – говорит она.
Консервативные группы в свою очередь приняли решение использовать феминистский язык, чтобы выступить против прав трансгендерных людей. Именно поэтому в Палате сейчас присутствуют одни из самых ярых противников прав женщин. И они же голосуют против внедрения Закона о насилии против женщин, прикрываясь «защитой девочек и женщин».
Вот такой нечестивый союз, имеющий поддержку в академических кругах, апеллирующий к текстам, написанным ТЭРФ. Последствия могут быть губительными для девочек и женщин не только в США, но и во всем мире. Вернемся к делу Стивенс. WoLF в Верховном суде заявляли, что у работодателя есть право принуждать женщин носить юбки, поскольку Эйми Стивенс считает, что только женщины могут их надевать. Если бы участники WoLF действительно верили в упразднение гендера, они бы голосовали за то, чтобы Стивенс могла объявить о любой гендерной принадлежности, не боясь быть уволенной.
И тут аргументы WoLF не выдерживают проверку логикой, поскольку являются ложью. Для ТЭРФ важнее поставить цисгендерных женщин в жесткие рамки и заставить их следовать дресс-коду, основанному на их гендерном маркере в паспорте, чем дать трансженщинам равные права на работе. Если ТЭРФ победят в этой информационной войне, пострадают как женщины, так и небинарные персоны.
Кейтлин Бернс – журналист-фрилансер, живёт и работает в штате Вашингтон. Она была первой открытой трансженщиной и репортером в Капитолии. Она также пишет для Washington Post, Teen Vogue, Vice и других изданий.
Поправка: В более ранней версии статьи мы привели ссылки на статьи с сайта Hands Across the Aisle. Ссылки на различные группы не отражают каких-либо известных связей. Эта статья также была обновлена, чтобы включить заявление фонда «Наследие» и уточнить, что протесты против Кэтлин Сток были онлайн.
Перевод статьи Анна Шилоносова
