Мировая история показывает, что люди способны объединяться перед лицом очень большой опасности, тем более после шока или катастрофы. Это может быть условием для создания реального сообщества.
Когда ты жил в России ты часто выходил на одиночные пикеты, посвященные ЛГБТ движению и не только, почему ты это делал?
Когда я жил в России, я в основном выходил на пикеты и шествия, но это были не одиночные пикеты. Одиночных было не так много. Почему делал это интересный вопрос. Почему нет? Если у меня есть потребность высказать мое мнение публично, заострить внимание общества через СМИ на какой либо проблеме, которая в любом случае есть, хоть ее и пытаются не замечать, почему не выйти? В конце концов если никто не против, то все за. Это внутренний побудительный мотив, наверное, показать что несправедливость существует, и есть люди которые не хотят с этим мирится.
Сейчас многие ЛГБТ активисты уезжают из России. Большинство активистов рекомендуют следовать их примеру, так как не видят перспектив. Ты тоже так считаешь? Как быть тем кто решил остаться?
Я не просто так считаю, я написал об этом публично, когда произошла аннексия Крыма.
Да, после моего отъезда я считал, что есть возможность изменить ситуацию к лучшему, но за это время все настолько ухудшилось, что менять уже фактически нечего.
Я имею ввиду в глобальном плане. Работа на местах, “в поле” конечно может и будет продолжаться. Но, как есть один пример – мы все время можем оказывать человеку живущему с ВИЧ услуги по психологической поддержке, но проблемы у него, не из-за качества сервиса, а из-за стигмы по отношению к ВИЧ-положительным останутся те же на многие годы. Так же можно вечно решать проблемы с внутренней гомофобией у ЛГБТ, но пока есть закон о пропаганде, внутренней гомофобии меньше не станет.
Люди оказывающие подобные сервисы просто выгорят рано или поздно. А перспективы отменить антигейский закон может сейчас видеть, либо очень большой оптимист, либо человек живущий в своей собственной реальности.
Как быть тем кто решил остаться? Это вопрос не ко мне, а пожалуй к тем кто решил остаться. Мы все взрослые люди, сами принимаем решения, сами несем ответственность за это, сами строим свою жизнь в зависимости от решений.
Что было самым сложным после того как ты приехал в штаты, как сейчас складываются у тебя дела в личных отношениях, работе, активизме?
Сложно было привыкнуть, что тебя и твоих друзей не будут избивать за то что они держатся за руки на улице, еще сложно было привыкнуть не озираться с в сторону полицейских.
В личных отношениях у меня все хорошо – не жалуюсь.
На счет работы порадовать пока не могу. Я получил разрешение на работу только в начале месяца, а закончилась вся бюрократическая волокита с оформлением только на прошлой неделе. Сейчас я в поиске. Думаю найти что либо проблем не составит в любом случае. Первая работа это не первая любовь. Достаточно того чтобы это приносило минимальный доход и возможность спокойно искать подходящую вакансию.
Активизм это другое дело. Я удивительным образом обнаружил, что почти все американцы, которые меня окружают (в том числе русско-говорящие, выходцы из бывшего СССР) так или иначе являются волонтерами или активистами. Кто-то бесплатно предоставляет свои адвокатские услуги, кто-то обучает английскому, хотя работает на федеральное правительство. Формы и количество подобной деятельности могут быть различны, но всех их объединяет, что людям не все равно.
Например тут никого не удивишь что гетеросексуалы выступают за права ЛГБТ. А люди, которые никогда не были в Уганде например, тратят свое время на помощь в решении проблем, с которым столкнулись ЛГБТ в этой стране.
Кто совсем не имеет времени, потому что занят работой, перечислят средства в фонды помощи, причем будучи геем, совсем не обязательно на помощь ЛГБТ, а например кошачьим питомникам.
Я не говорю, что все американцы таковы. Это большая страна и есть разные люди, но количество, тех кому не все равно значительно выше чем в России.
Будучи ВИЧ активистом ты мог бы для читателей сайта парни ПЛЮС сравнить как работает система здравоохранения в США и России?
Давайте я опишу как работает система, а сравнивать уже будут читатели сами.
Если ты не гражданин, но у тебя есть ВИЧ, то ты имеешь право получать лекарства согласно федеральному плану поддержки. Это делается не из филонтропских побуждений, а потому что человек принимающий терапию нуждается только в терапии, ему не нужно оплачивать дополнительное лечение, и он несет меньше риска передать ВИЧ дальше.
В каждом штате так же есть отдельные программы для тех кто живет постоянно но не является гражданином или не может оплатить мед страховку самостоятельно.
Спустя 40 дней, после обращения в Вашингтоне, или 30 дней в Виржинии (Вашингтон это, как Москва отдельный округ, штат Виржиния это отдельный субъект). Тебе достаточно сказать адрес ,по которому ты проживаешь и принести письмо от арендодателя или квиток об оплате коммунальных.
После этого тебе назначают терапию. В основном Стибилд. Это один из последних комбинированных препаратов в лечении ВИЧ. Его удобно принимать, одна таблетка один раз в день. Назначение дорогих, комбинированных препаратов ( в одной таблетке вся схема), удобных для пациента возможно продиктовано тем что есть риск того, что человек перестанет принимать схему в которой несколько приемов препарата в день и большое количество таблеток.
Спустя 6 месяцев после проживания нужно получать, как я сказал бенефит от штата. Он распространяется не только на ВИЧ, но и на обычную медицину. С момента когда ты сам в состоянии оплачивать свою страховку, ты теряешь право на этот бенефит, что собственно имеет смысл – можешь работать – работай, можешь платить – плати. Оставь средства на помощь тем, кто действительно в ней нуждается.
Так же есть так называемый новый закон Медикер (Обама-кер), по которому ты оплачивая страховку можешь получать преконтактную профилактику. Когда ты не имеешь ВИЧ, но принимаешь препараты, чтобы снизить риск заражения до минимума.
В больнице ты записываешься заранее на прием ко врачу, сразу после предыдущего приема. Выбираешь время и приблизительную дату. Не могу сказать что очередей нет, но 15 минут после России это не время для ожидания. Плановый осмотр раз в 3 месяца.
Примерно так работает система.
На твой взгляд стигма в отношении ВИЧ положительных в России и США как то отличается?
Стигма безусловно есть, но она касается, в основном, одноразовых встреч. Люди могут написать, в анкетах что они отрицательны и готовы встречаться с отрицательными только. Может быть я не достаточно долго в США, и мне стоит посетить другие штаты, чтобы дать общую и полную оценку. Пока могу говорить только за Вашингтон. По большей части людям все равно есть у тебя ВИЧ или нет. В быту точно.
Большинство представителей ЛГБТ сообщества активно пользующихся интернетом и не только сайтами знакомств, считают что ЛГБТ сообщества в России не существует, интересен твой взгляд, теперь уже со стороны, мы есть или нас нет?
Ну я, на самом деле, давно уже говорил и писал что ЛГБТ-сообщества как единого быть в принципе не может. Могут быть ЛГБТ-сообщества. Но в России никогда не было и этого. Если мы говорим про всю страну.
Есть ли сообщества Л, сообщества Г, сообщества Б, сообщества Т? Думаю нет.
Что есть, так это набор сообществ в каждом отдельном регионе, которые разделены по возрасту, месту проживания, достатку, полу, политическим взглядам, и т.д.
Эти группы не мобильны по объективным причинам (начиная от института прописки и заканчивая ценой на билет). Здесь ЛГБТ это плоть от плоти всего российского народа. Общность это когда ты имеешь представление о том, как живут люди в на другом конце страны, когда ты можешь увидеть это своими глазами и понять что вас объединяет.
Опять же, для того чтобы быть объединенными сообществами мало иметь общие проблемы, как например проблему гомофобии или трансфобии, или стигму по отношению к ВИЧ. Необходимы еще исторические предпосылки. Советский Союз убил всю общинность, какой она была исторически. Установка “все-как-один, и нечего выделяться” мало способствует объединению. К сожалению то что происходит сейчас в России тоже мало способствует созданию сообществ.
Хотя есть два варианта , при которых оно может сложиться, и оба они не самые радужные.
Первый вариант, все будет идти как идет, и ЛГБТ придется уйти в подполье, особенно после ночи длинных ножей. В условиях когда внешний враг (Америка) далеко и не достать, а списать все беды и обнищание людей на кого то нужно, внутренний враг в лице ЛГБТ будет хорошей мишенью.
К тому же в российской истории погромы занимают особое, почему то очень трепетное место. Так что погромов в том, или ином виде, я совсем не исключаю. Мировая история показывает, что люди способны объединяться перед лицом очень большой опасности, тем более после шока или катастрофы. Это может быть условием для создания реального сообщества.
Другой вариант, власть поменяется, но на примере других стран, где диктатура сменялась в одночасье, этот вариант несет в себе не меньше бед и проблем. Смена власти никак не решит ни социальных проблем, ни экономических. При условии того, что у людей перед глазами очень долго был пример Донецкой и Луганской областей, а так же что те люди, которые там выступают за независимость не испарятся в миг, развитие событий может быть более чем драматическим.
Эти события так же могут дать толчок к формированию сообщества. Формирование сообщества при этом совсем не означает ЛГБТ-равноправия.
В прочем, я надеюсь, что я не прав.
Как ты считаешь что сейчас нужно сделать активистам для развития ЛГБТ движения в России?
Перестать ругаться и ругать тех кто уехал. Вообще уже пора перестать ругаться, хотя бы для разнообразия.
Интервью подготовил: Евгений Писемский
www.parniplus.ru
