ВИЧ-инфекция – это всего лишь диагноз, – а объединяет нас стигма, то, что общество не принимает нас такими, как мы есть, не принимает то, что мы делаем.
Каждые два года в разных частях света проходит всемирная конференция по вопросам ВИЧ, в этом году она проходит в Мельбурне. Также каждые два года проходит пре конференция по вопросам работы с мужчинами практикующими секс с мужчинами ( МСМ и вопросам ВИЧ. В этой новости вы сможете познакомиться с высказываниями ВИЧ активистов.
Появление антиретровирусной терапии заставило нас задуматься над такими вещами, как права человека и стигма. От стигмы, к сожалению, нет таблетки. Знаете, сегодня, в 2014 году я чувствую больше стигмы в отношении ко мне, чем много лет назад, когда я еще не начал терапию, когда все тело у меня было в саркоме, CD4 – 1 штука, а вирусная нагрузка – больше 3 миллионов. И, я уверен, что значительная часть стигмы, которую я чувствую – это самостигма. Это мое отношение к сексуальной жизни, к общению с врачами. Самостигма ведет к самоизоляции. Нигде не чувствуется столько стигмы, как в комнате, где собрались одни ВИЧ-позитивные, обсуждающие свою жизнь с ВИЧ. Если мы хотим решить проблему стигмы, нужно обращаться не к стигматизирующим, а к стигматизированным!
Это слова Шона Стриба, ВИЧ-активиста из США. Он волнуется, руки дрожат, и когда он кладет их на трибуну, начинает дрожать и установленная там камера, транслирующая его лицо на большие экраны над сценой. Тогда начинает дрожать и его изображение на больших экранах.
– Криминализация ВИЧ – это тоже проявление стигмы. И ее побеждаем именно мы, люди живущие с ВИЧ. Помню, как один чиновник Министерства юстиции заявил, что ВИЧ-позитивные в тюрьмах придумали новый способ заражать – они, сказал чиновник в телепрограмме, пропитывают слюной бумажные самолетики и кидают их в охранников, и те заражаются. Мы подняли шум, заявив, что государственный служащий не имеет права нести такую хрень, и этот чиновник больше не высовывался.
– Что объединяет наши сообщества? – спрашивает с трибуны Элиот Альберс, Исполнительный директор Глобальной сети людей, употребляющих наркотики, и смотри на Джорджа Аялу, Исполнительного директора Глобального форума по вопросам МСМ и ВИЧ и Рут Морган Томас, Исполнительного директора Глобальной сети проектов секс-работников.
Джордж и Рут, стоя у края сцены, смотрят на Элиота.
– Ведь, ВИЧ-инфекция – это всего лишь диагноз, – продолжает Элиот, – а объединяет нас стигма, то, что общество не принимает нас такими, как мы есть, не принимает то, что мы делаем.
Он говорит неторопливо и громко, глядя в зал. Выбритая до зеркального блеска голова, очки в черной оправе, яркая черная борода, упертые в трибуну руки, покрытые татуировками – Элиот нависает над залом с двух больших экранов, транслирующих его речь.
Потом на трибуну выходит Рут. Она рассказывает историю движения секс-работников. Вспоминает умершего не так давно Эндрю Хантера…
Вчера, одним из последних выступавших был Дейл, бой-френд Эндрю. Он говорил, что Эндрю проводил больше на конференциях, в судах, разговорах по скайпу и телефону, и на встречах с секс-работницами на улицах, чем с ним, и что они договорились с Эндрю 10-летие их совместной жизни отметить уехав от всех и всего, только вдвоем. Но Эндрю умер.
– Что такое настоящий нетворк? – спрашивает Рут. По-моему, это когда наша сеть представлена даже в том случае, когда на встрече есть хотя бы одна из наших участниц.
Не все выступления на конференции можно назвать яркими, вдохновляющими или интересными. Некоторые вполне посредственны. Но важно не только то, насколько талантлив и харизматичен выступающий. Самая важная вещь, звучащая во всех выступлениях – мы вместе!, мы продолжаем заботиться друг о друге и других, кому нужна поддержка, и мы намерены делать это и дальше! Кто-то умеет увлечь, заворожить, возбудить аудиторию, кто-то делает это гораздо скромнее. В конце концов, крепкие дома строят не из бриллиантов с рубинами, а из обычных невзрачных кирпичей.
Геннадий Росшупкин
